Сету атум

– Понимаю, к чему ты клонишь. Тут налево, – тропа уперлась в лежащее поперек лагуны дерево. В указанном собеседником направлении высеченные в скале ступени ведут к навесному мосту, тот едва слышно поскрипывает пеньковыми канатами в такт порывам ветра. – За последний месяц человек пять – не больше. И, да, отвечая на недосказанный вопрос, все они встречались мне в виде монстров, или инопланетян, или роботов, и каждый раз внушали страх и желание поскорее отправить их в реальный мир.

– А товарищи офицеры?

– Это скорее исключение из правил, отец Серафим достаточно силен, чтобы отсекать чужую волю, наводящую морок, – охотник делает глубокую затяжку. – Я не игнорирую твои вопросы, как ты недавно подумал, сейчас дойдем до места и там поговорим.

На несколько минут приходится замолчать – сосредоточенно взбираемся по крутым ступенькам, преодолев которые мы вступаем на скользкие дощечки моста. Пропускаю Стаса вперед, у самого неприятно холодеет желудок каждый раз, когда мост дает крен то в одну, то в другую сторону. Цепляюсь что есть сил за пеньковые «перила», стараюсь обходить ненадежные на первый взгляд дощечки.

– Ты боишься высоты? – охотник оборачивается, бросает лукавый взгляд через плечо. – Забавно. Это же мой мир, даже если ты упадешь и разобьешься о камни, максимум, что тебя ждет, – учащенное дыхание и вытаращенные глаза при пробуждении.

– Не хочется лишать себя интересной беседы, – бурчу, глядя в костлявую спину бодро шагающего Стаса. Не люблю обнажать свои слабые стороны. – А что за надпись у тебя между лопаток? Кажется, санскрит?

– Да, это мантра. Кстати, как тебя зовут? Может, расскажешь о себе немного? Заодно отвлечешься от… – Стас не продолжает мысль, видимо, чувствуя мой красноречивый взгляд на спине.

– Ярослав. Истинное имя пока называть не буду – не обижайся.

– Не доверяешь?

– Не чувствую, что момент настал.

– Хорошо, – Стас, наконец, соступает со скользких дощечек на каменистую, поросшую редкой травой, почву. Попадает в лужу, но, не обращая внимания на брызги, идет дальше. – Несмотря на твои выводы относительно моего характера, я умею ждать.

Я удивленно приподнял бровь:

– Ты идешь по пути мысли?

– Нет, я иду по пути ритма. Все движется, все подчинено ритму. Твое лицо, каким бы непроницаемым ты его ни делал, тоже. Каков твой путь?

– Я иду по пути слова. Вначале было слово.

– Расположимся и продолжим разговор, – Стас стоит напротив уходящего вверх скальника. Слежу за взглядом охотника – узкая тропка вползает на скалу. – Последний рывок, следуй за мной и цепляйся за кусты.

Подъем дался мне тяжело, стоим на открытом пятачке в окружении лиственных и хвойных деревьев. Стас деловито снует по поляне, собирает сушняк – маленькие веточки, сухую кору, я даю себе минуту на отдых, сердце тяжелым стуком отдает в голову. Осматриваюсь, перевожу дыхание11.

Полянка неровная, бугрится вросшими в землю камнями, дуплами черных от времени пней, передним своим краем уходит вверх, дальше – в редкий южный лес. Внизу рокочет водный поток, успокаивает, суетные мирские мысли сами собой покидают рассудок. Охотник, в очередной раз ссыпая охапку веток в центр поляны, искоса глянул на замершего меня, ухмыльнулся:

– Костер сам собой не разожжется, дрова сами собой не наносятся. Сходи, набери дровишек.

– Не понимаю тебя. Ты здесь хозяин. Этот мир – растянутая на километры мысль, твоя мысль. Зачем брести вдоль скал, если можно лететь, мгновенно переместиться в пространстве? Зачем носить дрова, если можно приказать костру гореть?

– Я люблю этот осколок, и потому не отказываю ему вправе жить сообразно своему укладу. Как бы тебе… – Стас морщится, подбирая слова. – Ты считаешь себя человеком?

– Нет.

– А кто ты?

– Я – охотник.

– Сильнее, мудрее – да?

– Да.

– Вот именно потому я хожу пешком и собираю дрова. Земная жизнь коротка, к тому же, сам знаешь, у нас нет права на серьезную ошибку. А гордыня затмевает глаза в самый неподходящий момент. Уловил?

– Спорно, но рациональное зерно здесь есть.

– Отлично, дрова ждут.

Мне приглянулась возвышенность на краю полянки, решаю посмотреть, что за ней, заодно насобирать расходный материал.

«Мы оказались на островке», – делаю вывод, дойдя до поросшего колючим кустарником края поляны. Тут тоже бурлит река, на противоположном береге высятся острые скалы. Голова кружится от обилия ароматов и звуков. Отрываюсь от гипнотизирующего тока вод, концентрируюсь на дровах. Рыщу взглядом по земле, выискивая сухую на вид ветку – тут же цепляю ее. Набрав полную охапку, старательно обхожу колючки, раздвигая упрямые ветви дровами, продираюсь вниз к кострищу.

Стас колдует над будущим костром, складывает небольшой шалашик из сушняка, наклоняется над ним, аккуратно подкладывает новые веточки. Скидываю свою ношу в общую кучу, сету атум отвлекается на звук: