Сеульская история любви

Я повернула голову, и наши лица оказались всего в какой-то паре сантиметров друг от друга. А подняла руку и коснулась пальцами прохладной гладкой щеки, потом обрисовала линию губ, прошлась по бровям, очертила линию носа.

- Анна… Не делай так… Иначе я не ручаюсь за себя…

Я прикоснулась к его губам своими, просто прижалась на мгновение, но тут же была схвачена в охапку и подверглась атаке его губ и языка. Он целовал жадно, словно измученный жаждой путник, приникший к живительному роднику. И я отвечала такими же жадными поцелуями, словно хотела и никак не могла утолить эту жажду.

Мы и не заметили, как машина остановилась, и водитель, не оборачиваясь, произнес:

- Приехали, молодые люди!

Мы оторвались друг от друга, Юнги сунул таксисту купюру, и мы вышли на улицу, на морозный ночной воздух. Не дожидаясь, пока такси уедет, я подхватила парня под руку и повела в холл, а там – прямо к лифту.

Все время, пока лифт поднимался, мы неотрывно смотрели друг на друга и молчали, потому что и здесь были камеры в кабинах, и в этот самый миг за нами могли наблюдать любопытные глаза охраны.

Я отперла дверь, и мы вошли. И снова начали целоваться, одновременно стараясь освободить друг друга от курток и шапок. А потом, стремительно скинув обувь, прошли в комнату, и крепко обнялись, и он, целуя мне шею, и подбородок, и губы, пробормотал лихорадочно:

- Я так долго мечтал об этом! Я столько раз видел во сне, как целую тебя, и ты отвечаешь мне – как сейчас. Но когда просыпался – ничего не было…Я по-прежнему был один в постели! Анна! Любовь моя!..

И я так же жарко отвечала ему, и увлекала его за собой – туда, в спальню, где нам так хорошо было однажды.

Мы лихорадочно срывали друг с друга одежду, чтобы почувствовать, наконец, жар обнаженной кожи, чтобы ничего не разделяло нас, чтобы острее чувствовать желание друг друга, и раствориться в этих ощущениях, и полностью сгореть в этом пламени и вновь воскреснуть, как феникс. И снова мы одновременно достигли пика, и это было так ярко, так невыносимо прекрасно, что слезы выступили у меня на глазах и покатились по щекам, и он, собирая губами эти слезы, прошептал:

- Что, Анна?

И я только помотала растрепавшейся головой и, поймав его губы, прошептала:

- Люблю тебя!.. - и прижала к себе в тесном объятии. И он затих внезапно, а потом приподнялся на локтях и вгляделся в лицо:

- Что…Что ты сейчас сказала?..

- Я люблю тебя, мой невероятный мужчина, - повторила я и снова поцеловала его в сладкие губы.

Он опрокинулся на спину и, схватив меня обеими руками, потянул на себя:

- Ты только что сказала это…

Я легла головой ему на горячую обнаженную грудь, приникла ухом, слушая сердце, и кивнула:

- Да…

- Теперь я понимаю, что такое счастье, - с блаженной улыбкой произнес он. – Теперь ты никуда не денешься от меня. («Нет», - подтвердила я) Я просто никуда не отпущу тебя! («Конечно», - снова заверила его я) Ты только не исчезай никуда!

- Конечно, милый! – лепетала я, а сама наслаждалась запахом его кожи, твердостью его тела, биением его сердца.

Мы заснули только под утро, обняв друг друга, словно боялись, что – если разожмем руки – кто-то из двоих непременно исчезнет, потеряется в пространстве.

И, уже засыпая в кольце его сильных рук, я поняла, что была тако-о-ой дурочкой, отталкивая его раньше.

Глава 42

42***

Я проснулась внезапно, как от толчка. В комнате было еще совсем темно. Юнги спал, уткнувшись носом мне в ключицу и щекоча теплым дыханием. Его расслабленное тело было теплым, а рука, закинутая на меня, тяжелой, как это бывает у спящих. Я протянула руку и провела ладонью по его волосам:

- Юнги, - позвала шепотом.

Он вздохнул во сне, пошевелился и сонно протянул:

- М-м-м-м…

- Юнги, парни тебя потеряют. Могут догадаться…

- М-м-м-м… - опять произнес он и, не открывая глаз, притянул меня ближе к себе. – Хоби знает…

- Что?! – дернулась я. – Знает?!

- Мы с ним поговорили.

- И что?!

- Он все прекрасно понимает… Он догадывался еще с того вечера… когда предупредил тебя об осторожности.

- И?

- Меня тоже предупредил… Ну, что ты, любовь моя?.. – он поцеловал меня в обнаженное плечо и опять вздохнул, окончательно просыпаясь. – Ты же из-за этого не начнешь опять бегать от меня?

- Нам, правда, надо быть очень осторожными!..

- Угу, - промурлыкал он, покрывая дорожкой поцелуев мою шею, отчего кожа покрылась зябкими мурашками, и пульс участился.

- Подожди, тебе надо возвращаться… Ребята не дураки, они же знают, что ты поехал провожать меня домой.

- Ага, знают, - согласился он.

- Как я потом буду смотреть им в глаза? Что они будут думать?!

- Что я люблю тебя, а ты любишь меня. И вообще – это не касается никого, кроме нас двоих!

- Не касалось бы, если бы ты не был айдолом, а я – твоим менеджером, - уже вот вроде все между нами прояснилось, а я опять начала паниковать

- Ты – мой менеджер. А еще – моя любимая птичка-колибри, и я не позволю никому обидеть тебя.

- Скажи, Юнги, – почему я? Зачем я тебе?