Сеульская история любви

Я охнула и схватилась за ухо. А он растерянно посмотрел на свои руки и прикусил зубами нижнюю губу. Я вытащила наушник из уха и покачала рукой перед его глазами.

- И что это сейчас было?! Твое имя вроде не Ким Намджун!

- Прости-прости-прости, – покаянно зачастил он. – Я куплю тебе наушники взамен сломанных! Правда! Ну, прости! Я не хотел…

Наш диалог, видимо, не остался без внимания, потому что девушки-помощницы самого кутюрье начали кидать в нашу сторону заинтересованные взгляды. К нам подошел Намджун:

- Про меня говорите? А о чем?

Юнги молча мотнул головой, а я забрала у него из рук злополучные наушники и вынула штекер из телефона. И тут он зазвонил. Доставили еду. Я ответила, что сейчас спущусь в холл и заберу заказ.

- Маэстро, вы еще долго будете работать с мемберами? – спросила я кутюрье.

Тот заверил меня, что осталось совсем немного – минут на десять работы.

- Отлично! – кивнула я и обратилась к лидеру. – Намджун, я пойду приму доставку, а потом вернусь за вами. Пора кушать!

- Хорошо, менеджер! Тебе помочь?

- Нет, я справлюсь.

И я прошла мимо так и топчущегося рядом Шуги и вышла из костюмерной. По пути вниз досадливо скривилась: вот поросенок! Теперь придется покупать новые наушники… В коридоре стояла мусорница, и я выбросила в нее сломанный аксессуар, все еще сердясь на рэпера.

В холле внизу уже ждал доставщик еды. Я расплатилась картой и приняла у него два тяжелых пакета. Я постоянно заказывала еду в этом кафе, они всегда трепетно относились к качеству, вкусу и свежести еды. А я должна была следить за этим постоянно, потому что здоровье и самочувствие подопечных были на моей совести. Поднялась на этаж, на котором располагались репетиционные залы парней, а также комнаты отдыха, прошла в одну из них. Мягкие диваны и кресла, аккуратный стол и несколько стульев у стены, тут же, неподалеку кулер с водой и шкафчик с посудой. Вынула из пакетов еду, разложила на столе. Достала кружки, тарелки и приборы.

Компания заботилась о своих артистах и сотрудниках, поэтому таких комнат было несколько. Люди могли в них немного отдохнуть, выпить кофе или чаю. Минут через пятнадцать позвонила Намджуну и осведомилась, закончили ли они примерку. Тот ответил утвердительно, и тогда я попросила их прийти в эту комнату отдыха. Парни, действительно, пришли очень быстро и, как оголодавшие щенки, набросились на еду.

Пока ребята ели, я напомнила им, какие еще дела предстоят нам до конца рабочего дня. Быстро все вместе собрали мусор и отправились к следующему пункту расписания – в студию звукозаписи. Сегодня предстояло записать одну из общих песен.

Я сказала мальчишкам, что догоню их – только выброшу мусор. Отправилась на улицу, где на огороженном с трех сторон участке располагались большие контейнеры для мусора. Быстренько рассортировала мусор по контейнерам и вернулась в здание.

Парни уже распевались в студии, разогревали связки. Хосок, открыв на телефоне текст песни, проговаривал свою партию. Чимин, Тэхён и Джин дурачились, состязаясь, кто возьмет самую высокую ноту, а Юнги и Намджун о чем-то негромко разговаривали со звукооператором. Один Чонгук уже стоял перед микрофоном в больших студийных наушниках и, вчитываясь в закрепленный на планшете перед глазами текст, негромко подпевал минусовке, которая, скорее всего, звучала в наушниках.

Я прошла в ту часть студии, где сидел оператор за своей звукозаписывающей аппаратурой, и тихонько села позади всех. Операторская была отделена от той части, где работали певцы, большим застекленным окном. Тут уже находился аранжировщик, преподаватели ребят по вокалу – мужчина средних лет, в прошлом сам – известный певец, и сухощавая женщина без возраста. У нее было глубокое контральто, и говорила она так же – сочным грудным голосом, очень неожиданным в таком хрупком теле.

Наконец приготовления к записи закончились, парни заняли свои места перед микрофонами, и волшебство началось!

Мысленно я подпрыгивала до потолка! Боже! Боже! Ведь я, по сути, первая, кто слышит эту новую, пока не известную миллионам почитателей группы песню!.. Господи, спасибо тебе! – в который уже раз обратилась я с горячей благодарностью к тому великому и всемогущему неизвестному, что дал мне все-таки тот единственный шанс, которого – теперь я отчетливо это понимала! – я ждала всю свою жизнь.

А ребята и не подозревали о том, какие мысли роились в моей голове. Они просто работали, по несколько раз перезаписывая одни и те же куски песни, оттачивая звучание до божественного совершенства, вводя меня в настоящий религиозный экстаз своими невероятными голосами. Я пребывала в какой-то эйфории. Иногда я просто забывала дышать – в те моменты, когда голоса ребят сливались в такой чудной гармонии, что казались мне музыкой небесных сфер. Это было прекрасно!