Сеульский Подражатель

Из-за того, что мужчина весь день не выпускал снимок из рук, углы фотографии погнулись. Когда он закрыл глаза, в его сознании возник образ девочки, как условный рефлекс.

Коротко стриженная кудрявая челка прикрывала лоб, лицо с большими, глубоко посаженными глазами и курносым носом выглядело очень мило, будто принадлежало совсем маленькой девочке.

Ким Хён долго смотрел на улыбчивого ребенка. Она казалась ему знакомой. Мужчине стало легче от мысли, что лицо его дочери не полностью было стерто из его воспоминаний, даже когда он потерял память. Кто сделал снимок? Он смотрел на фотографию своего ребенка, весело проводящего время в парке развлечений, и думал, что было бы здорово, если бы именно он был там с ней тогда. Ему хотелось бы быть таким отцом.

Он услышал, как позади него открылась дверь больничной палаты и вошла детектив Хан Чжису.

– Все в порядке?

Она поздоровалась и улыбнулась.

Ким Хён подумал, что большинство ее слов двусмысленны. Нынешнее приветствие тоже было таким. Казалось бы, простое приветствие, но звучало оно так: «Теперь, когда ты знаешь, что ты не настоящий инспектор, преследующий преступника, а серийный убийца, сможешь ли ты это вынести?»

Он хорошо видел глаза, нос и неловкую улыбку детектива. Она была довольно привлекательной. Вокруг нее мерцало несколько черных точек, придавая ей еще больше загадочности.

– Сегодня мы получим официальное заявление, которое также запишем на видео.

– Мне нужно переодеться.

Пока детектив устанавливала штатив и камеру, он задернул шторы на кровати и переоделся в костюм, который надевал не так давно на интервью.

– Я начну с установления личности. Имя?

– Ким Хён.

Детектив начала делать записи в блокноте. Вопросы она задавала в том же порядке, что и вчера. Она спросила его регистрационный номер, адрес, а затем род занятий.

Ли Суин без колебаний проговорил свои личные данные, которые запомнил вчера.

– Вы воссоздали убийство «жены в ванне», совершенное в июне 2017 года, и убили главного подозреваемого, мужа погибшей, Хан Кибома, в сентябре 2017 года, верно?

– Да, верно.

И вопросы, и ответы были такими же, как и вчера, когда они готовились к даче официальных показаний. С той лишь разницей, что теперь его снимали на камеру, а вопросы и ответы на них звучали коротко и по-деловому.

Они быстро продвигались по вопросам, как по хорошо спланированному сценарию.

Последовал вопрос о том, признается ли он в четырех убийствах. Ничего не отличалось от вчерашнего.

Детектив спросила его о мотивах совершения четырех серийных убийств, и Ким Хён ответил так же, как и вчера – что это произошло из-за его гнева на бесполезную судебную систему. Он не стал упоминать «месть за дочь», так как это могло привести к дополнительным вопросам о его дочери, когда дело будет передано в прокуратуру для расследования.

Отвечая на вопросы, Ким Хён старался избегать любой личной информации о себе, которая могла бы указать на то, что он потерял память.

Хан Чжису сразу поняла, почему его ответы немного отличаются, и не стала переспрашивать. Камера непрерывно снимала двух людей, чьи вопросы и ответы были четкими и краткими. Грандиозное повествование о четырех убийствах закончилось намного быстрее, чем вчера, – еще до того, как солнце достигло середины окна.

Детектив Хан задавала подробные вопросы по каждому делу. Некоторые вопросы немного отличались от вчерашних.

В первом случае, «жены в ванне», они умолчали о старшем брате Хан Кибома. Ким Хён, как и в остальных случаях, убил наиболее вероятного подозреваемого.

Во втором инциденте – убийстве Ли Чжону, – отломанный кончик ножа позже был найден в расщелине деревянного пола на месте происшествия.

На обломке обнаружили ДНК Ли Чжону, а также ДНК старшеклассницы, погибшей в результате нападения на крыше. Благодаря этому сломанный нож восстановил свою доказательную ценность и был принят в качестве главной улики вместе с отломанным кончиком.

В случае третьего дела – убийства Ким Ёнхака, – все осталось без изменений.

В четвертом инциденте – поджоге и убийстве О Чжонтэ – были приведены показания свидетеля, который сказал, что видел, как Ким Хён вошел на место пожара, минуя людей, которые не обратили на него внимания. Добавлены неопровержимые доказательства.

Ким Хён чувствовал, что не сможет отказаться от своего признания на основе одного только заявления. Вот насколько компетентной была детектив Хан Чжису. Ким Хён чувствовал доверие к ней.

Их голоса стихли раньше стука клавиатуры ноутбука, на котором детектив печатала его ответ.

Хан Чжису посмотрела на Ким Хёна через ноутбук.

– Итак, вам есть что добавить?

– Нет.

В отличие от вчерашнего дня, детектив не спросила, сожалеет ли он о преступлениях. Даже если бы спросила, этот пункт остался бы незаполненным.

– Правда ли, что это заявление было сделано по вашей собственной воле, без какого-либо давления или принуждения?

По лицу Хан Чжису было заметно, как она напряглась, задавая последний вопрос. Вокруг нее все еще мигало несколько черных точек.

– Да, правда.

Детектив выключила запись на камере.

– Я распечатаю заявление.