Сева

Отец в это время глядел на нас с доброй улыбкой. Немного постояв, он развернулся и не спеша ушел на свет, скрывшись в тумане. Я держал маму в объятиях, закрыв глаза, и говорил:

– Мамочка, никому не отдам, никому…

Открыв глаза, я понял, что стою со скрещенными на груди руками один в тумане, а вокруг никого нет. С криком «мама! мамочка!» я побежал на свет и резко проснулся в своей комнате.

На мне выступил холодный пот, я чувствовал на щеке высохшие слезы. Было такое ощущение, что прошла вся ночь, но, посмотрев на часы, я увидел, что прошло минут сорок. Резко встав, я пошел к маме в комнату со страшным волнением в груди после этого сна. Зайдя туда, я обнял ее и услышал легкое дыхание. С облегчением на душе я поцеловал ее и укрыл откинувшимся одеялом. Мама спросила сонным голосом:

– Сыночек, ты чего?

– Да так, сон приснился…

И я пошел в свою комнату.

Глава 2

– Сева, давай колись, как она в деле? – после очередных попыток «сватовства» спросил меня Дима на тренировке и посмотрел, как на победителя.

– Я не знаю… ничего не было… мне сейчас это неинтересно, – ответил я безразлично.

– Да что с тобой происходит? Такая девочка, сама проявила инициативу, а ты… Я тебя не узнаю в последнее время. Ты начал себя так вести еще с твоего восемнадцатого дня рождения, тебя словно подменили. Где тот самый Сева, про которого ходили любовные легенды в женских кругах? Или может, тебе на бальные танцы пора записаться?

– Да не знаю, надоело все это… Меня в последнее время раздражают их рассуждения, логика. Их поведение, настолько вульгарное, что меня от этого тошнит… и я не знаю, как я раньше этого не замечал. Как я раньше на это глаза закрывал и почему меня это не раздражало и не отталкивало, не пойму… Мне противно смотреть, что какая-нибудь сегодня уезжает с одним, завтра с другим. Ходят по рукам, «как бродяга по шпалам», и гордятся этим… Где те нормальные, Дим?.. Где те порядочные, про которых романы пишут…

– А-а-а, вот оно что… на любовь потянуло?

– Так, орлы, чего расселись, продолжаем тренировку. Один бьет, другой уклоняется. Пять минут и поменялись. Увижу, что языками треплете, накажу, – строго сказал тренер и дунул в свисток.

Мы лениво встали и продолжили упражнения.

После интенсивной тренировки я и мой лучший друг зашли в парк недалеко от спортзала и присели на лавку. Солнце приятно грело, под ногами местами были лужи – след от еще недавно лежавшего снега, который мы ждали всю осень, а теперь беспощадно топчем все то, что от него осталось, и радуемся его плавному исчезновению под лучами весеннего солнца.

– Сева, как учеба твоя, справляешься?

– Стараюсь, – ответил я на выдохе, – хорошо, что заочно, есть возможность подработать.

– Ничего, закончишь и будешь специалистом с высшим образованием. Будет свой кабинет, кондиционер и, конечно же, секретарша с красивыми формами… – подмигнув, весело улыбнулся мой друг.

– У тебя одно на уме.

Я слегка толкнул его плечом, и мы рассмеялись.

– Я больше о работе думаю, на которую устроюсь после того, как учиться закончу. Мамины друзья сказали, что к тому времени, когда я получу диплом, меня уже будет ждать хорошее место с приличным окладом. Хоть маме буду помогать. Хочется уйти с этих подработок…

– Как там Назар, звонит?

– Да, у него все нормально, тоже бывают перебои в работе, но главное, что жив-здоров.

– Ничего, Сева, будет и на вашей улице праздник, – Дима взял меня за плечо и по-дружески постучал по нему.

Вдруг я увидел, как на его смуглом от природы лице засверкали карие глаза, и совсем не от солнечных лучей, а от увиденного, когда он повернулся в сторону.

– О! А вот и Коля с новыми товарищами. На ловца и зверь бежит, – потерев руки, сказал он.

Я тоже повернулся и увидел, как метрах в пятидесяти в нашу сторону направлялась компания из пяти человек. Посередине шел Коля и что-то весело рассказывал своим товарищам, остальные поддакивали ему и смеялись.

– Дим, давай только без концерта, а то нас тренер и так затаскал сегодня, – погладив свои уставшие ноги, сказал я.

Они не спеша подошли к нам, их бодрый разговор резко прекратился, веселье на лицах сменилось серьезностью. Коля, остановившись напротив Димы, посмотрел ему в глаза и, не отрывая взгляда, начал говорить:

– Тебе не надоело меня в чем-то прилюдно упрекать, обвинять в каких-то грехах? Это мое личное дело, чем я занимаюсь. Я этим не мешаю тебе жить, и ты не трогай мою жизнь. Мы с тобой вроде замяли тот конфуз, который произошел между нами, и я понимаю, что осадок у тебя остался, но ты держи этот осадок при себе. Можешь даже не здороваться со мной при встрече, мне же лучше.

Коля чувствовал себя бессмертным в компании своих друзей, которые периодически смотрели на меня и были готовы напасть в любой момент. Он говорил с Димой, как будто меня не существовало. Коля наклонился к нему ближе, его маленькие мышиные глазки блеснули, и он добавил тихим угрожающим голосом:

– Еще раз что-то подобное повторится…