Севастополь-42. От победы к поражению

П.А. Моргунов указывает: «По башенной батарее № 30 продолжали вести огонь 600-мм орудия противника. Было одно попадание в первую башню, которая на короткое время вышла из строя, но за ночь личный состав устранил повреждения, и орудие продолжало громить противника. Второе попадание было в блок массива, снаряд пробил трехметровый железобетон и повредил отделение химических фильтров всего массива батареи»[740]. На самом деле, последние выстрелы «Один» и «Тор» (типа «Карл») сделали утром 10 июня, израсходовав весь имевшийся в наличии боезапас. 11-го числа по батарее вела огонь гаубица «Гамма» и мортира (по сути, гаубица) М-1 (35,5-см)[741].

Как пишет в своей книге П.А. Моргунов: «С утра 11 июня противник активности не проявлял, подтягивая свои резервы – 4-ю румынскую горнострелковую дивизию и 22-ю немецкую моторизованную бригаду»[742]. Из того же источника: «Наши ударные группировки, созданные в III и IV секторах, с рассвета начали готовиться к выполнению поставленной задачи – контратаками отсечь и уничтожить прорвавшуюся группу противника. Для этого левая группа должна была наступать из района 30-й батареи в направлении виадука, у пересечения шоссейной и железной дорог в 1500 м севернее ст. Мекензиевы горы, а правая – из района южнее высоты 90,0 в направлении кордона Мекензи № 1 и севернее ст. Мекензиевы горы с задачей также выйти к виадуку и окружить противника».

В то время, как командование Севастопольского оборонительного района готовило контрнаступление в 3-м и 4-м секторе, противник планировал начать наступление в Южном секторе на стыке 1-го и 2-го секторов севастопольской обороны. Э. фон Манштейн издал приказ по армии (от 10.06.42, который содержал следующие положения: «1) ХХХ и румынский горный корпуса 11.06.42 г. начинают наступление с юга при поддержке всего 8-го авиакорпуса. 2) 54-й корпус продолжает удар, и продвигается как можно быстрее вперед, обеспечивая А) отвлечение артиллерии противника всех из района Севастополь – Сапун-гора – Инкерман на север, делая невозможной переброску артиллерии и боезапаса против южного сектора. В) Удар наносится при сильном содействии 300-го танкового батальона, при подавлении вражеской артиллерии…»[743]

План наступления в Южном секторе был разработан еще 31 мая 1942 г., и оформлен приказами № 147 и 148 по ХХХ корпусу. Дата наступления была указана в приказе № 151.

По логике, момент для советского контрнаступления был выбран удачный, но велось оно недостаточными силами. В Северном секторе части противника явно выдыхались. Численность немецких дивизий была относительно велика, но остро ощущалась нехватка пехоты. К примеру, по состоянию на 11.06.42 г. пехотные части 22-й пд имели следующий боевой состав:

«1-й батальон 16-го полка – 2 офицера, 22 унтер-офицера, 132 человека;

2-й батальон 16-го полка – 1 офицер, 3 унтер-офицера, 27 человек;

3-й батальон 16-го полка – 2 офицера, 13 унтер-офицеров, 130 человек;

13-я и 14-я роты (роты тяжелого вооружения) по 60 человек;

Рота пополнения 16-го полка – 1 офицер, 8 унтер-офицеров 66 человек.

47-й полк:

1-й батальон и 3-й батальон 47-го полка вместе со штабом в сумме 130 человек.

2-й батальон 47-го полка – 140 человек.

65-й полк:

стрелковая рота – 25 человек;

пулеметная рота – 50–60 человек;

13 и 14-я роты – 75–80 человек;

47-й и 65-й полк сведены вместе и в сумме в 47-м полку 17 офицеров, 62 унтер-офицеров 450 человек».

Из бронетехники в дивизии оставалось 5 штурмовых орудий, 4 танков Т-3 и 6 спецмашин (радиоуправляемых)[744]. Это количество учитывает и ту технику, которую передала 22-й пд 132-я пд. Примерно та же картина наблюдалась в 50-й пд, которая с 7 по 11 июня потеряла 1692 человека. Численность пехотных рот 50-й пд составляла всего 25–30 человек. Потери в артиллерии у немцев были намного ниже, чем у советской стороны, но и они были существенными. Потери артиллерии в период 10–11.06.42 (не включены отремонтированные орудия).

«22-я пд: 1 тяжелое полковое орудие – осколок в стволе, 1 легкая полевая гаубица (разрыв ствола). В приданном дивизионе выбыло из строя 7 шт. 15-см гаубиц.

50-я пд: 2 тяжелых полевых гаубицы (одна из-за заусенца, вторая – разрыв ствола), 1 легкая полевая гаубица-попадание авиабомбы.

737-й дивизион: 1 тяжелая чешская гаубица (попадание снаряда).

11-я батарея 173-го АП (разрыв ствола).

3 батарея 173-го АП (вышел из строя накатник).

132-я пд: Легкая полковая пушка (попадание мины), легкая полевая гаубица (разрыв стола).

306-я комендатура:

741-я батарея: 2 шт. 28-см гаубицы (разрыв ствола).

743-я батарея: 2 шт. 28-см гаубицы (разрыв ствола).

744-я батарея: 2 шт. 28-см береговых гаубицы (разрыв ствола).

688-я батарея: 1 шт. «Ланге Бруно» осколок бомбы – ремонтопригоден. 1 шт. разбит полностью». По третьему орудию «Бруно» данных нет. По немецким данным, в строю из трех орудий «Бруно» оставалось одно, которое и вело огонь. Любопытно, что до конца войны две неисправные установки так и не ввели в строй.