Севастополь. История. Легенды. Предания

Но где бы вы ни были, вы все равно обратите внимание на собор Святого Владимира Крестителя, чей золотой купол парит над всем и вся: напоминая, осеняя и вдохновляя моряков и жителей Севастополя. Знаменитый Владимирский собор — место упокоения великих флотоводцев России, место поклонения их подвигам, место нашей памяти и крепости нашего духа.

Память детства запечатлела собор иным: полуразрушенным и в вечных лесах. Трудно понять, почему власти столь долго тянули с восстановлением этой морской святыни. Сейчас, приезжая в Севастополь, я люблю бывать у Владимирского собора. Здесь всегда испытываешь какой-то особый подъем. Еще бы! Впереди синеет гладью Севастопольская бухта, обрамленная ярусами домов и равелинов, вокруг внизу шумит сам город. И бронзовый Ильич, указующий рукой на Босфор, и бронзовый Ушаков, расправивший свои плечи перед штабом Черноморского флота, словно защищающий его от врагов, и, наконец, галера доблестного Казарского, вот уже более полутора веков плывущая в изначалье Матросского (Мичманского) бульвара, — все это есть лишь достойное обрамление главной святыни города — его Морского собора. Заходя в него, я всегда зажигаю у подножия распятого Христа ровно тринадцать свечей. Ровно тринадцать российских адмиралов легло в свое время под мраморные плиты собора. Тринадцать апостолов было и у Христа. Простое совпадение или неведомая нам закономерность? Но ведь тринадцатый из апостолов Иуда предал своего учителя, а затем, раскаявшись в содеянном, добровольно ушел из жизни. Но ведь и тринадцатый из положенных в соборе адмиралов тоже единожды нарушил клятву и присягу, а затем скоротечной смертью своей искупил невольный грех. Да и как не вспомнить здесь, что именно на севастопольско-херсонесской земле собрались в последний раз оставшиеся в живых апостолы во главе с Андреем Первозванным и братом его Петром, собрались, чтобы именно здесь наметить маршруты своих миссионерских дорог, чтобы всем вместе еще раз вспомнить Спасителя человечества и своего учителя. Да и как не вспомнить тот факт, что последним линейным кораблем парусного Черноморского флота был именно 120-пушечный линкор «Двенадцать апостолов», а командовал им тот, кому суждено было одним из первых лечь под сень Владимирского собора — вице-адмирал Корнилов. И подспудно возникает мысль, что вовсе не случайно апостольские параллели сходятся именно на севастопольской земле, что вовсе не случайно черноморские адмиралы стали, по существу, апостолами этой земли, ибо сражались они за торжество православного дела, против воинствующих и мечтающих о растерзании России иноверцев, ибо пали они в большинстве своем от рук врагов земли русской, ибо до последнего своего вздоха, до своего смертного часа верили в торжество Отечества над врагами. И черная с золотом морская форма сродни черным рясам монахов, и это не просто совпадение — ведь то и другое есть символ отречения от земных благ во имя служения небу и океану, Богу и стихии, величайшему и неведомому. А потому Владимирский собор видится мне как средоточие единства православия и морской службы, которую избрали когда-то все тринадцать, лежащих в этих стенах и отдавших свои жизни за торжество православной веры.

15 июля 1854 года была произведена официальная закладка храма. Город и флот уже пребывали в осаде. В небе чертили свои гибельные траектории начиненные порохом бомбы. Из флотских начальников старшим на закладке присутствовал генерал-адъютант Корнилов. Предчувствовал ли он, что пройдет совсем немного времени, и именно он первым из многих ляжет под холодные плиты этого храма? Освящал будущий собор архиепископ Херсонский и Таврический Иннокентий.

Владимирский собор в Севастополе.

Архиепископ Иннокентий личность в истории Севастополя особая. Именно ему выпала честь стать духовным пастырем защитников севастопольских бастионов, именно он своим словом вселял в их души и сердца веру в правоту своего великого дела, именно он исповедовал и отпевал адмиралов и матросов, офицеров и вчерашних арестантов. В городе русской славы Иннокентий пробыл с первого до последнего дня обороны, перейдя по мосту на Северную сторону с арьергардными партиями. Известен факт, что во время одного из совещаний на Малаховом кургане в штабную землянку, пробив все перекрытия, упала неприятельская бомба. Бывшие там офицеры немедленно бросились на пол. Только архиепископ остался сидеть, как сидел за столом. Глядя на крутящийся и шипящий смертоносный снаряд, он лишь мягко упрекнул лежавших на полу: «Господа, ничего не случится! Я же с вами!» И бомба, внезапно застывшая, так и не взорвалась. Это он, Иннокентий, стоя на развалинах великого города, сказал пророческие слова. Ныне подвиг Иннокентия почти забыт, но когда я смотрю знаменитую панораму Рубо, я уверен, что отпевающий под бомбами павших — это именно он, отец Иннокентий Таврический.