Севастополь. История. Легенды. Предания

Осенью 1783 года штурман прапорщичьего ранга Иван Батурин был назначен руководить «описной партией», посланной с дозорного корабля Азовской флотилии «Модон» в Ахтиарскую бухту. Батурин и его люди должны были положить на карту берег от Херсонесского мыса до Бельбека. Батурин избрал для съемок высотные холмы, с которых открывалась широкая перспектива рейда, с большим заливом, тянущимся до подножия Инкермана. От северных холмов Батурин двигался к югу, и его взгляду предстала неповторимая панорама берега.

Десять бухт причудливым узором очертили побережье. На берегу Большого залива сиротливо белела деревенька Ахтиар: десяток убогих домишек. За ними в глубине – поросшая дубняком и можжевельником долина.

Штурман Батурин произвел съемки и обмеры тщательно и подробно; на его пожелтевшей от времени карте изображены холмы и пещеры, развалины каменной кладки и крепостные стены древнего Херсонеса. За стеной и валом на карте Батурин тщательно выписал пять византийских церквей, которых нет ни на каких других планах, ни в других описаниях. Добросовестный Батурин исходил бухту на своей шхуне вдоль и поперек, почему-то записывая промеры. Вывод его был таков – флот базироваться в бухтах может. Вот оценка батуринского труда в изложении выдающегося историка российского флота В. Головачева:

«...В Батурине вы находите первого европейского топографа, который занимался съемкой этих мест, и на его карте открываются такие археологические достопримечательности, которых мы не видим ни у Палласа, ни у Дюбуа-де-Монпере, наиболее тщательных исследователей херсонесских древностей. Очень может быть, что если бы тот или другой из них видел карту Батурина, то пришел бы ко многим иным заключениям относительно пребывания здесь прежних обитателей этих мест, нежели какие у них были составлены уже в позднейшее время. Так, например: на этой карте очень отчетливо обозначены не только стены и башни Инкерманской крепости, но и строения, которые в ней находились, и место, которое занимал целый город около крепости, и его предместья – для которых, очевидно, самая крепость служила цитаделью. Затем – отчетливо нанесены на ней греческие церкви, как-то: собор Святого Георгия Победоносца, церкви Святого Дмитрия, Святого Сергия, Вознесения Господня, Святого Евстафия; потом две мечети, деревня. Кроме того, нанесены все пещеры и горы».

Откуда удалось Батурину почерпнуть все сведения относительно названия церквей? Это так и осталось тайной. Да и сама карта Батурина была засекречена более чем на столетие.

У истоков российской славы будущего Севастополя стоит и имя А.В. Суворова. Именно ему удалось одержать на берегах Ахтиарской бухты чрезвычайно важную победу над турецким флотом, причем победу бескровную, и оттого еще более значимую. Случилось это в 1778 году, когда турецкие корабли с десантом на борту вошли в Ахтиарскую бухту для поддержки татарской смуты. Подтянув войска и воздвигнув на берегах бухты батареи, Суворов фактически блокировал турок в бухте. Видя, что идея десанта полностью провалилась, а дальнейшее нахождение в Ахтиаре грозит голодом и истреблением, турки, не теряя времени, бежали в Константинополь. Бескровная и важная победа, закрепившая российское господство в Крыму, не осталась незамеченной в Петербурге. Наградой за нее Суворову от Екатерины Второй была украшенная бриллиантами золотая табакерка с портретом императрицы и надписью: «За вытеснение турецкого флота из Ахтиарской гавани и от крымских берегов». То была самая первая награда россиян за Севастополь...

А.В. Суворов. Портрет начала XIX в.

А осенью 1782 года в Большой залив вошли фрегаты «Осторожный» и «Храбрый». Ими командовали герои Чесмы капитан-лейтенанты Иван Берсенев и Степан Юрасов. Так определилась судьба Ахтиара. Сколь символичны были названия первых российских судов, пришедших в будущий Севастополь! Над древними херсонесскими бухтами затрепетал на ветру Андреевский флаг...

Рейд был признан лучшим на всем Черном море. Потемкин просил президента адмиралтейской коллегии графа Ивана Чернышева поторопиться с подробным изучением места для постройки нового города и гавани. Капитан 1 го ранга Иван Максимович Одинцов, фрегаты которого стали на якорь в Ахтиаре, получил распоряжение проделать подробнейшие съемки и промеры на предмет устройства портовых сооружений. Это была первая зимовка, подробных сведений о ней ждали в адмиралтействе.

Команда фрегатов Одинцова разместилась на зиму в опустевшем селении Ахтиар. Кругом не было ни души, и моряки оказались в положении своеобразных «робинзонов» на тихих херсонесских берегах. Ныне почти забытый поэт Семен Бобров первым воспел возрождение Херсонеса:

Я в Херсониде многохолмной
Под благодатным небосклоном
.........................
Найду Гельвецию с хребтами,
Найду Сатурнову страну...