Севастопольская альтернатива

У Николая Павловича не осталось выхода. К Новому (по-европейски) Году русская гвардия, уже полгода назад прибывшая в Царство Польское, заняла Познань и переправлялась через Одер на пути в Берлин. А заодно и в Дрезден и Лейпциг, где пока ничего такого не началось, но вполне могло начаться. Никакого серьезного сопротивления ни берлинские революционеры, ни ландвер, ни уклонившиеся от участия в бунте линейные войска, конечно, не оказали. Немцы, как вы знаете, вообще не особенно склонны с военным действиям в отсутствие Начальства. А русские войска несли с собой манифест царя, уверявший, что никаких завоевательных планов у него нет — он только хочет помочь своему дорогому брату Фридриху Вильгельму восстановить мир и порядок в его королевстве. Дополнительно пруссаков загипнотизировало то, что неделей позже с аналогичным императорским указом об отказе от аннексий и о дружеской помощи в Рейнланд вступили дивизии Наполеона IV. Так что, при всем недовольстве, пруссаки оказали обеим дружественным армиям не более сопротивления, чем в нашей Реальности чехи и словаки братским дивизиям стран Варшавского Пакта.

Как вы помните, Венский Конгресс установил прусские границы так, что королевство делилось на две большие части — восточную от Везера до Немана и западную вокруг Рейна. Теперь Восток оказался под русской военной властью, посылавшей свои гарнизоны, по мере подхода войск, всё ближе и ближе к Везеру, а Рейнланд и Вестфалия были заняты французами. Разумеется, ландвер и запасных в линейных войсках тут же отправили по домам, но постоянную армию никто не разгонял. Она сидела в своих казармах, ожидая будущего и стараясь не испортить отношения с оккупационными войсками. Так кончался январь нового 1856 года

Глава 3.2. Трест, который лопнул

Предыдущая глава была очень уж велика. Так столько событий! Но эта будет покороче.

В Лондоне все эти события были восприняты с ужасом. Особенно газетами и широкой публикой. Правительство, конечно, тоже не радовалось, но с него, по крайней мере, была теперь снята угроза ожидавшегося русского продвижения в сторону Греции и турецких владений на Эгейском и Ионическом море. Ну, и не надо было теперь ожидать вскорости совсем уж опасного для Британии похода полков Николая к Смирне, Сирии и, страшно сказать, Египту. Но ничего, конечно, хорошего не было в том, что николаевские штыки, а невдолге можно ожидать и николаевских таможенников, появились по южному берегу Балтики. Премьер-министр Пальмерстон выступил в Палате Общин с речью: "От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился железный занавес…".

Серьезная проблема возникла с балтийской эскадрой. То есть, эскадра в сентябре благополучно вернулась в Портсмут. Но сможет ли она появиться в Балтике снова весной 1856-го? Удастся ли ей получать хоть ограниченное снабжение в шведских и датских портах, хоть пресную воду? При русской-то армии от Померании до Торнео. Да и не будут ли полки Паскевича к маю в Копенгагене у Зунда? Превращение Балтийского и Черного морей в русские внутренние озера делало совсем бесполезным могущество британского флота. Экспедиции против Камчатки и Беломорья никакого реального вреда Росссии принести не могли. Да ведь и в С-реальности они были вызваны не надеждой чувствительно укусить медведя, а страхом перед возможностью русской крейсерской войны.

Все-таки, в Лондоне главной надеждой теперь было будущее столкновение между русской и французской армией. Ну, никак не могли две великие континентальные державы избежать такого столкновения где-нибудь в немецких княжествах. Наполеон IV, "Плон-Плон" держал уже под ружьем почти шестьсот тысяч солдат, даже для богатой Франции это было тяжело. Но пока никаких открытых конфликтов не было. Видимо, Орлов уж очень хорошо договорился пару лет назад. "Французам и русским досталась земля, Британец владеет морем" — все как у Гейне в "Зимней сказке". А что же остальные европейцы, немцы, итальянцы, "разные прочие шведы"?

В Италии сардинский король, союзник Бонапарта Витторио Эммануэле стал властителем всей Северной и почти всей (кроме Рима) Средней Италии. Плата за это — уступка покровителю из Тюильри Ниццы и Савойи. Но при этом французы никуда не ушли, их двухсотпятидесятитысячная армия остается в Венеции, Триенто, Триесте. Плюс десятитысячный корпус удерживает власть Папы в Риме и Лацио, т. е. в остатке Папской Области. Гарибальди, волонтеры которого очень шумно, но не особенно эффективно проявили себя в войне с австрийцами, планирует экспедицию в Королевство Обеих Сицилий. Армия Франческо II Бурбона смущает его не очень, но надо точно выяснить — как будут реагировать в Лондоне и Париже. Похоже — довольно благосклонно, но велят пока подождать. Остается Николай Романов, но этот властитель Восточной и Средней Европы отделен Адриатикой и флота у него нет. В общем — ждут разрешения на революцию.