Севастопольская хроника

В Севастополе много солнца, моря, сюда охотно едут киноэкспедиции. Кинооператоры снимают здешнюю натуру – высокие, обрывистые, то серо-аспидные, то охристые, как на акварелях Максимилиана Волошина, берега.

Зритель не подозревает о том, что рядом с кинооператором, снимавшим эту «терра инкогнита», на прибрежной гальке Учкуевки жарились на солнце тысячи купальщиков.

Севастопольский городской пляж – набережная Приморского бульвара – издали выглядит как лежбище котиков: гул голосов, вскрики, плеск воды, пестрота костюмов и тел.

То ли из-за того, что я долго не был в Севастополе, то ли по какому-то особому, как принято теперь говорить, «настрою» я с тревогой смотрел из-под козырька шезлонга на загорающих, на это огромное лежбище преимущественно молодых, рожденных где-то между 48–50 годами людей, не слышавших выстрелов войны, не видевших крови и пожаров. Восемнадцать – двадцать лет тому назад они были первыми послевоенными детьми солдат, прошедших сквозь огонь, воды и медные трубы, кровинушками солдаток, наголодавшихся от бесхлебья и безлюбья.

Росли эти молодые люди под пение птиц, под мирный стрекот трактора, под веселый, неумолчный гул радио, под бодрые речи о дружбе на вечные времена – всем тогда казалось, что с падением гитлеровского рейха, с приговором Нюрнбергского международного суда все спорные проблемы если и не исчерпаны целиком результатами Второй мировой войны, то по крайней мере отошли на дальний-дальний план.

Наша измученная войнами и обновляемая революциями планета не знала столько праздников, не слышала такого количества речей и песен… Белые, черные, желтые, красные – дети всех народов – стали собираться чуть ли не каждый год на фестивали, на Олимпийские игры, на конгрессы, симпозиумы и семинары.

Будущее принадлежит молодежи!

Ей предстоит…

Что же ей предстоит? Новые войны? Будем надеяться, что ее ждет длительный мир. Но, к сожалению, империализм не обходится без войн.

Загоревшие до шоколадного цвета парни и девушки с белыми куделями шелковых волос время от времени вскакивают с лежаков и затевают игры: парни делают стойки, выжимаются на руках – демонстрируют силу и игру мышц. Мы в свое время тоже, желая понравиться девушкам, делали это.

Девушки, образовав небольшой круг, гоняют волейбольный мяч.

Их пасы точны, движения рук пластичны и грациозны. После игр со смехом и веселыми криками они мчатся к воде.

Я смотрел на них и думал: кто они, эти хорошо сложенные мальчики и девочки? Те ли, о ком мы мечтали в те трудные дни, когда на Приморском бульваре, на месте дорожек и кустов роз, были нарыты ходы сообщения, траншеи и стояли пушки жерлами вверх? А тут, где стоят шезлонги и щиты лежаков, торчали ежи, опутанные колючей проволокой?

В середине текущего века в мире возникло много споров вокруг молодежи.

Время от времени молодежная проблема возникает и у нас, но мы не даем ей разрастаться – гасим в эмбриональном состоянии, считая, что она у нас навсегда решена. Так ли это? Молодежная проблема будет всегда, пока будет молодежь.

Молодежная проблема… Молодежь…

Сколько умов занималось ею! Сколько слов сказано о ней и о проблемах воспитания!

В нашей памяти еще свежи слова гнева, которые адресовались ей за то, что она носила неустановленной длины волосы и не тех фасонов и рисунков платье. За это различные аппараты таскали молодежь «к Иисусу».

Конечно, среди молодежи есть люди, по которым этот самый «Иисус» плачет, однако действительность сильнее слов: истинный курс молодежи дала – а во многих странах и сейчас дает – революция.

Молодежная проблема – она действительно будет существовать, пока на земле стоит человечество, продолжаемое и оздоровляемое молодежью. И, кстати, она, молодежная проблема, существовала и до письменного периода; в четыреста семидесятом году до нашей эры Сократ говорил: «Нынешняя молодежь привыкла к роскоши. Она отличается дурными манерами, презирает авторитеты, не уважает старших. Дети спорят с родителями, жадно глотают еду и изводят учителей».

…Я пришел на пляж конечно же не для решения проблем молодежи, а купаться; такая узкопотребительская, а вовсе не философская цель была у меня. Но здесь не я, а обстановка оказалась выше моего эгоизма.

Пока я занимался акклиматизацией (сидел в тени), наплыли воспоминания и неизбежные спутники – их размышления: я видел это место таким, каким оно было в июне сорок второго года и после освобождения Севастополя в мае 1944 года.

Трупы, сломанные пушки, колючая проволока, каски, изрытая земля… Я не знаю, сумеем ли мы – участники войны с немецким фашизмом – отделаться еще при жизни от теснящихся перед нашей памятью тяжелых картин прошлого? Наверное нет!

И это нахлынуло. Да где – на пляже! Нахлынуло через четверть века! И я понял, почему нахлынуло: я люблю нашу молодежь, считаю ее высокоталантливой, трудолюбивой и мужественной. Да-да. Молодежь – свежая кровь нации, ее энергия и ее силы.

Не надо без нужды кричать на нее.