Севастопольская крепость

Одной из главных причин поражения в Инкерманском сражении являлось отсутствие во главе армии настоящего командира, полководца, который мог организовать войска и повести их за собой. Главнокомандующий генерал-адъютант адмирал князь Меншиков не был ни организатором, ни полководцем, ни оратором. Судьба и император были к нему благосклонны, что и определило его карьеру. Прямой потомок светлейшего князя А. Д. Меншикова — сподвижника Петра I, Александр Сергеевич Меншиков принадлежал к высшим придворным кругам. Человек умный и разносторонне образованный, он избрал карьеру военного. В войне 1828—1829 гг. князь А. С. Меншиков проявил личную храбрость и был тяжело ранен. В 1829 г. Николай I назначает его начальником Главного морского штаба, где он фактически выполняет роль морского министра, не имея ни морского образования, ни морской практики. Меншиков был одним из самых приближенных и влиятельных царских сановников. Угадывая и предусмотрительно угождая желаниям царя, светлейший язвительно высмеивал многих высокопоставленных деятелей при дворе и правительстве, чем нажил себе немало врагов. Наверное, старые боевые заслуги адмирала в сухопутных сражениях послужили основанием для назначения его главнокомандующим сухопутных и морских сил Крыма в Восточную войну. К тому же за ним были сохранены все одиннадцать государственных постов, которые князь занимал до этого: по-прежнему он числился и начальником Главного морского штаба, и военным губернатором Финляндии... И хотя князь А. С. Меншиков был богатым человеком, он не отказывался от положенного довольствия по всем числящимся за ним должностям. Светлейший был кавалером почти всех русских и многих иностранных орденов того времени.

Генерал-адъютант адмирал Меншиков никогда не был ни полководцем, ни флотоводцем. В Крымскую кампанию 67-летний главнокомандующий не обладал ни активностью, ни энергией, ни решительностью. Меншикова не любили в войсках за пренебрежительное отношение к подчиненным. Ему были чужды не только солдаты и матросы, но и офицеры, генералы и адмиралы, не имеющие впечатляющей родословной. Он так и не нашел с ними общего языка, необходимого для сплочения армии.

Солдаты не понимали этого адмирала в армейской шинели, избегавшего общения с ними. Они не доверяли человеку, который не заботился об их нуждах, не пресекал казнокрадство, процветающее в армии, и не контролировал тыловые службы. Навещая в госпитале офицеров из знатных фамилий, он не интересовался состоянием прочих раненых и нуждами медиков. Об этом писал своей жене из Севастополя замечательный хирург Н. И. Пирогов. А князь Васильчиков написал в своих воспоминаниях: "... Для призрения десяти тысяч раненых оказался при армии подвижной госпиталь, сколь мне помнится, на 1200 больных. Белья, посуды, и, что важнее всего, перевязочных средств не хватило, конечно, и на половину страждущих, и бедные солдатики сидели и лежали под открытым небом, прикрывая свою наготу окровавленною, твердою как лубок, шинелью, потому что рубаха, а часто и портки были изрезаны на бинты или истрепаны на корпию ..."[90]

После сражения на Черной речке князь Меншиков совершенно пал духом и решил оставить Севастополь. Но все же судьба и на сей раз была к нему благосклонна. Союзники, обнаружив численный перевес сил русской армии, испытав в сражении ее боевой дух, решили отложить немедленный штурм четвертого бастиона и дождаться прибытия новых подкреплений, но бомбардировку этого укрепления продолжали с прежней силой.

Защитники Севастополя использовали каждый день для усиления своих позиций. В ночь на 27 октября крутости всех амбразур на четвертом бастионе и батарее Костомарова одели в фашины и туры. Для противодействия орудиям, для которых англичане заложили новую параллель фронтом к укреплению, на левом фланге четвертого бастиона малые мортиры заменили пушками, а на Большом бульваре заложили новую батарею №51 на четыре орудия.

2 ноября 1854 г. разразился огромной силы шторм. Много судов союзного флота было выброшено на берег, разбилось о скалы и затонуло. Только в Балаклаве погибло 11 английских кораблей и 7 кораблей потеряли мачты. Отправился на дно недавно прибывший из Англии пароход "Принц" с грузом зимнего обмундирования, инженерного имущества и водолазного оборудования для расчистки входа на Севастопольский рейд. Почти все палатки в лагерях экспедиционного корпуса были сорваны ветром и дождевыми потоками. Траншеи в низинах наполнились водой. Этот шторм и наступившие затем холода заставили союзников отказаться от активных военных действий и перейти к обороне.