Севастопольские записки

Так вот она, эта бригада, и действует вместе с 72-й! Значит, к Севастополю уже подошли 72, 22, 50-я и 132-я немецкие дивизии и, кроме того, кавалерийские части румынской армии. Вполне возможно, что данные эти не полные, что наша разведка еще не полностью раскрыла все части вражеской группировки под Севастополем.

По отрывочным сведениям, войска 51-й армии, отходившей в сторону Керчи, не сумели закрепиться и переправились через Керченский пролив на Таманский полуостров. Керчь у противника. Жаль. Ведь там прекрасные оборонительные рубежи, например, Акмонайский.

Пленные рассказывают еще, что к ним должны подойти маршевые батальоны и дивизии, но какая именно, они не знают.

Утром прибыл командующий. Внимательно выслушав доклад о положении на участке батальона, он тут же сообщил, что подразделения 184-й дивизии, пробившиеся в Севастополь, сводятся в один полк, который поступит в 1-й сектор.

— Вы его поставьте на свой правый фланг, сменив батальон ВВС, — сказал он полковнику Новикову и полковому комиссару А. Д. Хацкевичу.

Касаясь общего положения в 1-м и 2-м секторах, Петров предупредил:

— Мы имеем данные, что противник сосредоточивает на этом участке новые силы. Вполне возможно, что завтра, а может быть, еще и сегодня перейдет в наступление. То, что вчера их атаки успешно отражены, не должно вас успокаивать.

Как раз во время этого разговора на фронте сектора началась артиллерийская стрельба, а вскоре с переднего края сообщили, что противник перешел в наступление на высоты перед Балаклавой.

Первые его атаки были отбиты. Но из штаба армии сообщили, что фашисты начали наступление и по долине Кара-Коба, во 2-м секторе, и потеснили левый фланг 31-го Пугачевского полка. Узнав об этом, командарм немедленно выехал в штаб 2-го сектора.

События, развивающиеся по всему фронту, невольно приводили к мысли, что противник стремится в кратчайший срок сломить наше сопротивление, рассчитывая на слабость обороны и усталость наших войск. Но мы с каждым днем крепли: совершенствовалась организация обороны, все более закалялись бойцы и командиры. Ценой больших потерь врагу удается теперь лишь кое-где продвинуться на несколько сот метров, овладеть той или иной высоткой, но мы своими контратаками не даем ему закрепиться и выбиваем его.

Вот и сегодня… Обычно ночью фашисты наступательных операций не ведут. А в ночь с 16 на 17 ноября они изменили своему правилу и продолжали атаковать последний гребень перед Балаклавой. Вначале им удалось частично овладеть восточными скатами высоты, одна группа автоматчиков даже достигла гребня, но быстрой контратакой наши воины вышибли их и завязали бой за следующую высоту.

Бой не затих к утру и продолжался весь день, охватывая полностью фронт 1-го и 2-го секторов. В районе деревни Камары немцы бросили на прорыв до 40 танков, но наша артиллерия мощным сосредоточенным огнем не только остановила их, но большинство уничтожила: остальные вынуждены были удрать с поля боя.

Особенно напряженные бои 17 ноября шли под деревней Кадыковка и в долине Кара-Коба, где враг бросал в атаки значительные силы. Но его натиск был сломлен.

Около 16 часов позвонил Крылов и приказал мне выехать в 31-й полк к полковнику К. М. Мухамедьярову, разобраться с положением на этом участке, точно установить расположение переднего края и доложить в штаб армии. После выполнения этой задачи надо направиться в штаб 161-го полка полковника А Г. Капитохина.

На вопрос, где искать штаб Капитохина, полк которого входил в 95-ю дивизию и был в 4-м секторе, Николай Иванович ответил, что командарм приказал перебросить этот полк в 1-й сектор. Его новый командный пункт размещен неподалеку от домика, что у дороги из Балаклавы к Сапун-горе.

Окольными путями пробираюсь к Мухамедьярову. Штаб полка расположен в домике, затерянном в отрогах гор. Мухамедьярова я знал давно. С самого начала войны он командовал этим полком, отличавшимся высокими боевыми качествами. Полк принимал участие в боях на р. Прут, где у Джурджулетти ликвидировал части противника, переправившиеся через реку; успешно сражался во время обороны Одессы.

Полковник Мухамедьяров — стройный, лет тридцати пяти, с несколько широкоскулым лицом, черными миндалевидными глазами и черными волосами, производил приятное впечатление. Отличительной его чертой было внешнее спокойствие. Даже в самые трудные минуты он не терял присутствия духа.

И в этот день, когда немцы, атакуя полк, вводили свежие силы, он хладнокровно руководил боем, сам все время находился на наиболее ответственных участках обороны.

Все атаки противника были отражены. Лишь на левом фланге ему удалось вклиниться в оборону на глубину примерно до сотни метров, но дальнейшее его продвижение было приостановлено.

С наступлением темноты бой затих. Мы с Мухамедьяровым побывали в батальонах. Ознакомившись с общим положением, я спросил полковника, о чем доложить штабу. Мухамедьяров ответил:

— Доложите, что ночью пойдем в атаку, выбьем немцев с занятой ими территории и восстановим передний край.

— Может быть, вам нужна помощь?

— Нет. Обойдемся своими силами. Так и доложите.