Севастопольские записки

Положение на правом фланге 4-го сектора было по-прежнему угрожающим. Здесь противник еще продвинулся и овладел высотами 64,4 и 49,6. Это означало, что он выбрался из Бельбекской долины по обе стороны Симферопольского шоссе и теперь, видимо, будет стремиться захватить станцию Мекензиевы Горы.

Лично ознакомившись с положением на 4-м секторе, командарм своим приказом назначил комендантом сектора и командиром 95-й дивизии командира 161-го полка полковника Капитохина, а генерал-майора Воробьева отозвал в распоряжение штаба армии.

К этому времени к Севастополю подошли боевые корабли флота. Их задача — произвести огневой удар по фашистским позициям. Цели были уже уточнены, и мы с нетерпением ждали открытия огня главным калибром.

Около полуночи заговорили орудия. Это была действительно артиллерийская симфония.

Все командиры выскочили на бруствер нашего командного пункта и смотрели в море. Там вспыхивали яркие зарницы. Над головами с нарастающим шумом пролетали снаряды, затем докатывался разноголосый хор выстрелов, а через две-три минуты с вражеской стороны доносился веселящий наши души грохот разрывов снарядов.

Мы, армейские командиры, впервые так близко слышали и видели огонь военных кораблей, эту потрясающую картину боя.

Обстрел длился, вероятно, около получаса, возможно, и больше — никто не следил за временем. Вот донесся последний разрыв снаряда большого калибра, и стало тихо, и в этой несколько тревожной тишине были явственно слышны всплески волн. Звездная ночь стояла над нами. Не было в небе столь привычных осветительных ракет, которые всегда висят в огромном количестве — обычно немцы запускают их с наступлением темноты и до рассвета, освещая полосу перед передним краем.

Постояв еще некоторое время, мы возвращаемся в помещение. Каждого интересует результат этого огневого налета. Пока собираются данные по телефону, разгораются споры. Появились и пессимисты — это в большинстве сухопутные артиллеристы. Их доводы парируют морские артиллеристы. Спор сугубо специфический.

Трещит телефон. Спорщики смолкают, и только нетерпеливое «ну, как?» нарушает тишину. С мест доносят, что районы целей накрыты, а потери не определены. Уточнят утром.

Спорщики и их оппоненты удовлетворены. Все расходятся по своим местам.

Вечером 31 декабря, в канун Нового года, Иван Ефимович заявил, что уезжает на командный пункт 79-й бригады к Потапову, где собирает совещание командиров и комиссаров дивизий и бригад 3-го и 4-го секторов, чтобы обсудить положение и наметить план дальнейших действий. Нам приказано оставаться в штабе и, если случится что-либо серьезное, звонить ему.

Командный пункт 79-й бригады находился в домике дорожного смотрителя на шоссе, неподалеку от спуска в Инкерман. Потапов обосновался в нем еще в первые дни обороны, и мы, штабные командиры, не называли его иначе, как домик Потапова. В критические дни штурма домик зачастую находился даже в сфере вражеского ружейно-пулеметного огня, однако Потапов со штабом не покидали КП, и это имело огромное значение для личного состава бригады, вселяло в бойцов уверенность: КП на месте — значит, все благополучно.

С нетерпением ждем сообщения из штаба бригады о прибытии Ивана Ефимовича. А тут как на зло начальник штаба 345-й дивизии полковник Хомич донес, что немецкие автоматчики просочились сквозь боевые порядки почти к командному пункту подполковника Гузя, проникли в тылы. Так, чего доброго, они могут подобраться и к домику Потапова. Правда, Хомич сообщает, что принимаются энергичные меры для ликвидации автоматчиков. Но, как говорится, чем черт не шутит…

Но вот и звонок. Командарм на месте.

На фронте всей обороны в эту ночь стало значительно тише. Еще с утра чувствовалось, что наступает какой-то перелом. Во вражеских атаках не было уже той напористости, как это было 30 декабря, когда фашисты сильно нажимали на 4-й сектор, где им удалось несколько продвинуться в стыке между 3-м и 4-м сектором.

Момент, когда враг потеряет способность развивать наступление, был определен командармом. Перед нашими войсками встала задача самим ударить по немцам и вернуть утраченные в боях позиции.

С этой целью Петров выехал в 79-ю бригаду, чтобы дать указание немедленно начать наступление и развивать его ночью.

Вернулся он поздно и зашел к нам в отдел. Сидели, разговаривали, делились мнениями о положении на фронте. И этот служебный разговор как-то незаметно перешел на другие темы: вспоминали, кто, где и как встречал новый, 1941 год, затем о самых разных событиях предвоенных лет, поговорили о семьях.

Вскоре начали поступать донесения из секторов о начавшихся боевых действиях. Они радовали. Особенно хорошо шли дела в 345-й дивизии. На этом участке гитлеровцев вышибли с занятых ими позиций и отбросили. Задача, поставленная дневным приказом и уточненная на вечернем совещании, успешно выполнялась. Хорошо действовал новый комендант 4-го сектора и командир 95-й дивизии полковник Капитохин, он оперативно и четко руководил всеми подразделениями, умело используя слабые места противника.