Севастопольский бронепоезд

С наступлением темноты полуторка Пети Гончарова и наша видавшая виды мотодрезина, нагруженные всем необходимым, под сильным обстрелом помчались к месту работ. Там их ждали бригады, руководимые опытными железнодорожниками — Поповым, Галаниным, Поляковым, Матюшем. Все свободные от дежурства моряки вышли на линию. У нас оказалось много добровольных помощников. Почти все железнодорожники севастопольского депо объявили себя мобилизованными на восстановительные работы. На участок прибыли и руководители военно-эксплуатационного отдела И. Д. Киселев и А. Е. Немков, начальник дистанции пути М. Н. Вельский. За каждой бригадой был закреплен определенный участок пути. Вскоре пришли и бойцы железнодорожного батальона. Энергичные, трудолюбивые ребята. Восстановительные работы развернулись на всей ветке одновременно. Трудились в полной темноте, чтобы не обнаружил враг.

А утром в воздухе появились вражеские самолеты. Все ушли в заранее приготовленные укрытия. Пока где-то невдалеке идет бомбежка, мы перекуриваем, отдыхаем, знакомимся с бойцами железнодорожного батальона.

Я познакомился с бойцом, который воевал под Одессой. Тех, кто побывал там в августовские и сентябрьские дни, связывают узы гораздо более крепкие, чем обычное землячество. И хотя с Алексеем Филипповым мы воевали в разных частях, все равно встреча эта была радостной.

Алексей начал войну на реке Прут. Потом оборонял Одессу. На крейсере «Красный Кавказ» в последние дни обороны эвакуировался в Севастополь. Воевал на Перекопе, был свидетелем гибели бронепоезда «Орджоникидзевец».

Когда бомбежка кончилась, мы вышли из укрытий, и снова закипела работа.

А тем временем лейтенант Зорин отправился к пехотинцам на разведку. Узнав, что «Железняков» готовится прийти им на помощь прямым путем, армейцы помогли Зорину тщательно изучить позиции врага. На карте нашего разведчика отмечались скопления войск, батареи, пулеметные точки, доты и дзоты противника.

Настал час, и бригады доложили: работы на всем пути закончены.

Вернулся лейтенант Зорин с точно нанесенными на карту целями. Вернулся он не один: вместе с ним пришли две миловидные девушки — Оля Доронькина и Зора. Сразу же явились к командиру и заявили, что не уйдут с бронепоезда, будут вместе с бойцами ходить в боевые рейсы.

До войны девчата учились в фармацевтической школе, но не закончили ее. Когда враг ворвался в Крым, они пошли в военкомат и потребовали отправки на фронт. По молодости им отказали. Но девушки не хотели мириться с этим. Они своими глазами видели бомбежки, руины красавицы Ялты, трупы детей, женщин.

2 ноября вместе с отступающими воинскими частями они ушли в Севастополь. Шли по ночам, лесными тропами: фашисты бомбили все дороги.

В Севастополе Оля и Зора некоторое время работали в штольнях, помогали оборудовать подземный госпиталь. Там они и встретились с лейтенантом Зориным, который нередко заходил туда к раненому Косте Мегере. Девушки уже слышали о боевых делах «Железнякова», и они сразу же начали уговаривать лейтенанта взять их на бронепоезд. Тот отшучивался, но девчата были настойчивы.

Капитан Саакян вначале и слушать не хотел о том, чтобы зачислить их в экипаж, но под конец сдался.

Так семья железняковцев пополнилась еще двумя бойцами.

Бронепоезд стоял под парами в Троицком тоннеле. Когда стемнело, прозвучала команда, и поезд двинулся по новой ветке. На всем ее протяжении были выставлены дозоры. Путевые обходчики — пожилые севастопольские железнодорожники — встречали нас светлячками фонарей: путь свободен!

Вот и исходные позиции. Поезд сбавляет скорость. Теперь он движется медленно, бесшумно. Кругом стоит тишина, лишь слышится посвист ветра да постукивают колеса. Бойцы застыли на своих постах. Слева от нас, кажется, совсем недалеко, потрескивают выстрелы, короткими очередями постукивают пулеметы. Передовая не спит.

Низко нависло темное ночное небо. На земле светится рано выпавший снег, ставший уже серым от копоти. В пулеметные амбразуры со свистом врывается холодный ветер. Стволы орудий, минометов и пулеметов наведены в сторону врага. Приглушенно звучат команды.

У пулеметов — в полной готовности вся команда. Рядом со мной — Шапошников. У него строгое и решительное лицо. Ни тени растерянности или страха.

Наклоняюсь к нему:

— Ну, как, не страшно?

— Нет, товарищ старшина, не страшно. Скорее бы бить врага.

И сразу же после его слов громко прозвучала команда:

— Левый борт, огонь!

Грохот орудий разнесся над степью. Бронепоезд обрушил на врага сокрушающий удар.

Прямо впереди вспыхнул фашистский прожектор. Приказываю Шапошникову погасить. Несколько очередей, и прожектор слепнет.

Залпы следуют один за другим. Подали свой могучий голос артиллерия и минометы первого сектора обороны. Вражеский передний край весь в огне.

Придя в себя, немцы открывают беспорядочную стрельбу, выдавая свои огневые точки. Нам того и надо. Сразу же по вспышкам бьют наши пушки и пулеметы.