Север

«Было и прежде. Ты просто не верил, что это мои мысли, а не твои собственные. Но раньше я и не мог делать так. В сыйте мне было больно… Трудно. Для тебя «заклятие духов» вредно, для меня – необходимо. Таких, как я, «заклятие» породило. Без него… Без радиации, – подобрал пес нужное слово в голове Нанаса, – нам трудно. Как тебе в душной веже. Голова болит, мысли путаются…»

«Почему же ты не сбежал из сыйта? Зачем столько терпел?!»

«Из-за тебя. – Сейд обернулся и посмотрел внимательно парню в глаза. – Ты мой друг. Ты был моей семьей. Я не хотел без тебя…»

«Но теперь-то ты нашел настоящих сородичей…» – Нанас отвел взгляд. Ему неловко было оттого, что его верный пес столько времени терпел и мучался только для того, чтобы оставаться с хозяином – а Нанас этого и не чувствовал.

«Они живут здесь, потому что здесь радиация… «заклятие» такое, как нам надо – и не сильное, и не слабое»

«Как ты так быстро учишь слова?» – позавидовал Нанас.

«Я не учу их. Я просто даю тебе свои мысли, а твоя голова сама превращает их в слова. Я знаю слов столько, сколько знаешь их ты, – и ни одного. Если я передам одно и то же тебе и Наде, то слова вы услышите разные, а смысл у них будет один и тот же».

«Кстати, о Наде… – хоть и не собирался, но «ляпнул» Нанас. – Ты ведь с ней уже… пообщался?»

«Да».

«И… что? Ты узнал, что она думает обо мне?»

«Узнал».

«Что?! Что именно? Говори скорей!»

«Не скажу. Так неправильно. Ты сам должен это узнать».

«Но… как я это узнаю?..»

«Когда-нибудь поймешь, как. Если не поймешь – значит, тебе это и не было нужно. А теперь расскажи, что произошло после того, как мы с тобой расстались. Только не словами. Просто хорошенько все вспомни».

«Погоди! – встрепенулся вдруг Нанас. – Сначала ответь, вы ведь справились тогда с теми тварями?»

«Справились. Но двое наших погибли. Еще четверо ранены. Было трудно».

«Спасибо вам! Если бы не вы… Теперь я ваш должник».

«Не мели ерунды. Синеглазы – наши враги. Даже если бы тебя не было, мы бы все равно с ними дрались».

«Ты говоришь – «мы», «наши»… Ты уже стал членом стаи? Ты так и не ответил мне: ты вернешься к ним?»

«Я же сказал тебе: поговорим об этом после. Сейчас я с тобой. И я просил рассказать о том, что было с тобой без меня. Начинай вспоминать».

Нанас поерзал на сиденье. Он никак не мог решить, «рассказать» Сейду все или пропустить то, что касалось их с Надей отношений.

«Все! – раздалось в голове. – Начинай, я тебе помогу. Вот ты бежишь к сопкам от нарт…»

Нанас отчетливо вспомнил, как он, тяжело переваливаясь в громоздкой «заколдованной малице», бежал вперед по дороге. А дальше… Дальше он будто перенесся назад во времени и вновь пережил все то, что с ним случилось, вплоть до этой самой минуты.

«Ну, и что скажешь?» – тревожно спросил он, переведя дух.

«Скажу, что ты балбес», – широко зевнув, ответил Сейд, ловко используя новое слово.

«Вот, и ты туда же… – вздохнул Нанас. – Хотя я и сам понимаю, что я балбес. Даже хуже».

«И ты даже не спросишь – почему?»

«А что тут спрашивать? Я – трусливый бестолковый дикарь, а возомнил о себе невесть что. Размечтался о… ну, ты уже и так все понял… Но разве я нужен ей? Она презирает меня, а может быть, даже и ненавидит».

«Я говорил тебе, что ты балбес?»

«Ну… да… А что?»

«Извини, я был не прав. Ты дважды, трижды балбес! Тупица».

«Спасибо. Но я и так это знаю».

«Да ничего ты не знаешь! – Сейд даже привстал и уставился вспыхнувшим взглядом прямо в закрытые стеклами маски глаза Нанаса. – Ты настолько упивался своим страданием, что не хотел ни о чем ином думать!»

«А о чем я должен был думать?..»

«О Наде, разумеется! О том, каково ей. Ты вообще можешь представить себе, что такое прожить два десятка лет, не видя вокруг никого, кроме единственного человека? И ты можешь представить себе, кем в ее глазах был этот человек? Очень хороший человек – умный, сильный и добрый. А теперь представь, что чувствовала она, когда он ушел и не вернулся! Одна, совсем одна – в целом мире! Горе потери, тоска, ожидание скорой смерти…»

Нанас представил и поежился. И уже почти догадался, что скажет дальше Сейд. Он очень не хотел этого слышать, но верный друг сейчас был безжалостен. И он продолжил: