Север

Вот, мы следуем за ним… в туннель… под развалины… ах, это вам не подвесной этаж-гамак Преториуса… снаружи вообще ничего не видно… Харрас идет впереди… какой-то грот… проблески света… еще один… с письменными столами вдоль стен… огромный зал, совсем как в Нью-Йорке, но, по меньшей мере, в двадцати метрах под землей… и машинистки точно такие же, как в Америке, симпатичные барышни в брюках.

– Ну что скажете, Селин?

– Настоящая новая Европа!

Оказывается, у него есть еще другие бюро! двумя этажами ниже… откуда доносится гул вентиляции… с такими же улыбающимися машинистками… Харрас обходит всех, как паша, отвечая на приветствия краткими heil!.. все в том же своем добротном халате, лимонно-желтом с небесно-голубым… вот еще небольшая лесенка… библиотека!.. целый этаж реестров… рядом под сводом, еще грот с картотеками… я думаю, что в Канцелярии все должно быть примерно так же… двадцать пять метров под землей… поэтому мы ничего и не заметили… у Адольфа, может быть, и еще глубже… однако, на самом деле, тот лягавый с визами меня сейчас волновал куда больше…

– Харрас, коллега! тут кое-что! всего одна секунда! не могли бы взглянуть на наши фотографии?

Я протягиваю их ему…

– Можно нас узнать?

Он смотрит… затем поднимает глаза на нас…

– Конечно нет!.. я-то вас узнал… но вот человеку со стороны будет сложновато, особенно «polizei»…

– Как же нам быть с разрешением на пребывание?

– Ах, чертов Селин! вечно он о чем-то волнуется!.. но это ерунда! пустяки!.. я позвоню… после чая!.. они вам его принесут!

– И мне тоже?

Ля Вига был еще более недоверчив, чем я… теперь он совершенно не походил на «человека ниоткуда»…

– Ну, конечно же, мой дорогой Ле Виган!.. и вы его получите!

Тем не менее, он замечает, что мы ему не слишком доверяем…

– Послушайте! я сейчас же позвоню!

Какая-то барышня… telefon! Polizei! он должен позвонить… heil Hitler!.. и потом сразу же… вполголоса, спокойно… все, что он хотел сказать!.. и наконец, наши имена… Ля Виги, Лили, мое…

– Ну вот и все!.. готово!

Он вешает трубку…

– Вы получите их через четверть часа!

Порой общение с власть имущими доставляет истинное наслаждение… черт! ни фига себе, предательство! если тебя преследуют по пятам гиены, то прыгнув в пасть волку, ты хотя бы можешь им чуточку досадить… все лучше, чем быть разорванным крысами, родственниками, друзьями… возлюбленными… тут, под землей, в Reichsgesund нам, по крайней мере, позволили немного отдышаться, на улице Лепик у нас такой возможности не было… о, естественно, я понимал, что долго это не продлится!.. неделю-другую!.. а пока, скорее спать! однако Харрас хочет нас сначала покормить… благо, есть чем… он отправляет двух молоденьких приветливых девушек за всем необходимым… и вскоре я вижу, как те же приветливые девушки возвращаются с целыми подносами сандвичей!.. а хлеб-то не черный!.. белый, и с маслом… ну, все!.. все! я вижу только их… сандвичи… сандвичи… сандвичи… и больше ничего…

* * *

Только проснувшись, понимаешь, что спал!.. «внимание!.. внимание! achtung!..» из громкоговорителей всех подвалов, бюро, коридоров… а акустика здесь такая, что может повредить и барабанные перепонки, и своды… но что там еще за внимание?… Ля Вига едва начал засыпать в своем кресле… вот вам и «гарантии нашей безопасности»!.. вот вам и их комфорт!..

– Плохо дело, Фердина!

«Улююююю» доносилось до нас сверху, с поверхности, эхо сирен… о, и еще: ррр!.. ррр! очень похоже на пальбу… должно быть, там стреляли… но в кого?…

– Ля Вига!.. а Лили?… где она?

В кресле рядом ее не было…

– Она пошла с Бебером!

Боже мой, он ее отпустил!

– И ты ее не остановил?

– А ты?

Он прав, мне бы следовало быть повнимательней, хотя я и устал, но у Лили была какая-то маниакальная страсть к прогулкам, совершать которые ей не могли помешать никакие запреты… очевидно, ей даже нравилось их нарушать… в Сартрувиле, к примеру, она отправилась гулять с Бебером по берегу Сены в одиннадцать часов вечера… напротив, на противоположном берегу, появляется немецкий дозор… естественно, они ее засекли с ее фонариком… паф! паф!.. на следующий день мы уехали на машине «скорой помощи» вместе с младенцами, пожарными насосами и муниципальными архивами… еще семь грузовиков… Сартрувиль… Сен-Жан-д'Анжели[76]… вспоминая о пальбе немцев… с противоположного берега… она потом долго смеялась… я же тогда высказал ей все, что я об этом думаю… все, черт возьми!.. и теперь я не сомневался, что она пошла с Бебером именно потому, что это было запрещено… я хватаю свои трости… Ля Вига идет за мной… лестница… коридор… поднимаемся наверх… туннель… ага, так я и думал!.. о, этого только не хватало! ужасный грохот! воздух раздирает вой сирен! уууууу! что это, бомбардировка?… однако разрывов бомб совсем не слышно… только паф! и ррр! уличное сражение? наверное, парашютисты, но уже настоящие, не шуты, вроде нас… стреляют, кажется, из винтовок… и совсем близко… я начинаю кричать…

– Лили!.. Лили!..

– Да вот я!.. вот!..

Ах, она жива!

– Ты ранена?

– Нет!.. только вот Бебер не хочет вылезать!

У меня прямо сердце упало: