Север

Через некоторое время я пришёл в себя, от безбожной тряски. Открыл глаза и обнаружил себя на телеге в общей колонне, которая сейчас удалялась прочь от дымящего поселения под названием Гарден. Я попытался пошевелиться и не обнаружил, какой-либо боли. Вот только в горле ужасно пересохло. Я сел, свесив ноги с повозки, обращаясь к вознице:

- Есть попить? И что произошло?

Не молодой бородатый мужик, управляющий сейчас повозкой, повернулся ко мне, протянув флягу с водой заговорил:

- Очнулся наконец-то. Повезло тебе парень, случайно тебя под телегой нашли. Думали всё – отдал ты душу богам. Совсем ведь не шевелился, даже не дышал почти. Нет больше нашего, Гардена, и не будет уже никогда. Вон как полыхает. Сами подожгли, чтобы тех тварей сдержать немного. Чтобы, в общем, уйти нам.

- В город Семи Ветров едем? - спросил я хриплым голосом.

- Да туда. А больше и некуда, сказать — по правде, - ответил бородатый.

Я отдал флягу и задумался, что же произошло? Что это за ведение про больницу посетило меня? Потом ударил себя по лбу и стал пробовать вызвать меню выхода из игры. Через десять минут четных усилий, я сказал вслух:

- Я что умер?

Глава 2

Уже второй день я трясся по этой проклятой дороге. Меня бесило всё: постоянный скрип телеги, плачь детей, причитания возницы. Но больше всего бесило непонимание происходящего. Я уже который раз подряд, пытался выйти из игры и всё без толку. Тяжёлые мысли одолевали постоянно. Голова, от этих ртутных мыслей гудела, как колокол на часовне. Дым от подожжённой деревни скрылся за горизонтом ещё вчера. На привалы беженцы останавливаться не хотели. Несмотря на уставших детей, мы продолжали двигаться в сторону города.

Мне срочно нужно было поговорить хоть с кем-то из игроков. Вполне возможно, что я не один такой – застрявший здесь. Люди из посёлка пытались разговаривать со мной, но мне было просто плевать на них, и их проблемы.

После нескольких дней пребывания в посёлке Гарден, я действительно сдружился с некоторыми селянами, а несколько полноватых местных девушек, даже "строили мне глазки" и неоднозначно качали бёдрами, проходя мимо меня. Поначалу это очень даже забавляло, но когда мне попытался набить морду в местном трактире один из отцов этих барышень – стало не до смеха. После этого случая, я был осторожен в общении с селянами, репутация – это конечно дело хорошее, но рожу тоже поберечь стоит.

К концу второго дня было решено сделать привал. Мне было всё равно. У костра меня все бесили ничуть не меньше, чем в дороге. И поэтому я удалился на небольшое расстояние от общего лагеря и присел у кривой берёзы.

Вообще из-за местного климата почти все деревья были чахлыми и не высокими. Лето здесь – на севере проходило достаточно быстро, буквально за два месяца. За это время, даже пшеница на полях толком не успевала созревать. Поэтому раз в год, по таким же посёлкам, как Гарден, ездил друид и с помощью заклинаний, доводил до окончательного созревания урожай разных культур.

Я сидел у берёзы и раз за разом вчитывался в логи прошедшего боя в посёлке, и нечего там не находил. Я не был убит, я даже не был ранен. И очень сильно мне не давало покоя воспоминание о боли, которую я ощутил, упав на ту проклятую телегу. Солнышко пригревало, звуки природы успокаивали, и я не заметил, как задремал.

Открыл глаза, я в совершенно белой комнате. Пошевелиться я не мог и просто лежал на спине, и смотрел в потолок. Я слышал своё дыхание и тихое сопение кого-то рядом попытавшись что-то сказать, ощутил в горле посторонний предмет и тут же вернулась боль. Боль во всём теле. Мне казалось, что даже волосы на голове сейчас источают эту адскую и нестерпимую боль. Не контролируя себя, попытался закричать, но безуспешно. И уже теряя сознание, от болевого шока, где-то далеко-далеко услышал голос мамы. Голос настолько родной, что казалось — ничего лучше его не существует. Мама звала меня, плакала и сквозь слёзы снова звала меня. Её голос становился тише и отдалялся от меня, пока полностью не пропал.

Я проснулся у той самой берёзы со слезами на глазах и в полной тишине. Встал, отряхнулся и пошел в сторону разбивших небольшой походный лагерь беженцев. Однако, там некого не было. Судя по солнцу, проспал я несколько часов и с лёгкостью мог догнать колонну поселенцев, но постояв и просто посмотрев на дорогу – решил идти дальше один и даже крикнул в сторону ушедших:

- Да пошли вы все! Один пойду. Надоели, кучка нытиков.

Пнул по небольшому камню, лежавшему на обочине дороги и, взвыл от боли. Немного попрыгав на второй ноге, просто замер на месте, осознав, что сейчас произошло. Опять боль. Её просто не должно быть здесь. Эта игра. Максимум, что сейчас должно было произойти – цифры полученного урона перед глазами, но ни как не боль.