Север и Юг

В этот светлый апрельский вечер мистер Хейл думал о дочери так же упорно и странно, как та — о нем. Он успел устать и от общения со старыми друзьями, и от прогулок по знакомым улицам. Выяснилось, что кризис мировоззрения почти не повлиял на восприятие оксфордских мудрецов: хоть некоторые из них и пережили шок и негодование по поводу отступничества Хейла, одного взгляда на лицо дорогого сердцу приятеля оказалось достаточно, чтобы забыть о теоретических разногласиях, а если и вспоминать, то лишь изредка и ненадолго. Круг общения мистера Хейла никогда не отличался широтой: он всегда держался несколько особняком, — но и те немногие, кто в юности сумел понять глубину помыслов и тонкость чувств, скрывавшихся под мантией молчания и нерешительности, приняли его в свои сердца с добротой и готовностью защищать почти так же, как защищали бы близкого человека. Возрождение забытой за долгие годы доброты, да еще после столь важных перемен, подействовало на Ричарда Хейла сильнее любого, даже самого грубого порицания.

— Боюсь, мы перестарались, — заметил мистер Белл. — Теперь вы страдаете от слишком долгого вдыхания милтонского воздуха.

— Я устал, — признался мистер Хейл. — Но дело не в воздухе Милтона. Мне пятьдесят пять лет, и этот факт сам по себе объясняет потерю сил.

— Глупости! Мне уже исполнилось шестьдесят, однако ни физические, ни умственные силы до сих пор не иссякли! Даже не говорите! Пятьдесят пять! Да вы еще совсем молодой человек! Мальчишка!

Мистер Хейл грустно покачал головой:

— Если бы не последние годы!..

Немного помолчав, он выпрямился в удобном мягком кресле и заговорил с трепетной искренностью:

— Белл! Только не думайте, что если бы я смог предугадать все последствия отречения и отказа от места в Хелстоне, а также предвидеть страдания несчастной жены, то не посмел бы заявить, что больше не разделяю веры той церкви, которой служу. Нет, теперь я понимаю, что, даже зная о предстоящих жестоких испытаниях, вызванных болезнью и смертью моей дорогой Марии, все равно поступил бы так же и открыто покинул пост. Во всем, что касается семьи, можно было бы действовать осмотрительнее и умнее, но не думаю, что Бог наградил меня чрезмерной стойкостью духа и мудростью.

С этими словами мистер Хейл вновь безвольно откинулся на спинку кресла, а мистер Белл обстоятельно высморкался и только после этого заговорил:

— Он дал вам силы поступить так, как приказывала совесть. Сомневаюсь, что существует сила выше и чище. И мудрость тоже. Знаю, что не наделен подобными добродетелями, и все же люди считают меня умным, независимым, решительным и все такое прочее. Любой простак, исполняющий собственный закон, будь то всего лишь необходимость вытирать башмаки о дверной коврик, мудрее и сильнее меня. Но как же глупы люди!

Наступила долгая пауза. Наконец, мистер Хейл прервал молчание продолжением своих мыслей:

— Что касается Маргарет…

— Ну-ну! Так что же именно? — поторопил друга Белл.

— Если я умру…

— Ерунда!

— Часто думаю, что с ней тогда случится. Полагаю, Ленноксы пригласят ее к себе. Во всяком случае, стараюсь думать, что так оно и будет. Когда-то тетушка Шоу по-своему любила племянницу. К сожалению, любить на расстоянии она не умеет.

— Вполне обычное дело. А что за люди эти Ленноксы?

— Капитан представителен, уверен в себе и любезен, а его жена Эдит — милая избалованная красавица. Маргарет обожает кузину, а та отвечает ей в меру сил.

— Давно известно, Хейл, что ваша дочь сумела покорить мое сердце. Я уже признавался в любви. Разумеется, милая девочка и прежде вызывала самые теплые чувства, однако последний визит в Милтон превратил меня в ее раба. Старый поверженный воин готов преданно следовать за колесницей завоевательницы. Маргарет великолепна: выглядит так, словно, несмотря на нынешние и грядущие битвы, ясно видит впереди победу. Несмотря на все тревоги, выражение ее лица говорит именно об этом. Сейчас я с радостью положил бы к ее ногам все, что имею, а после моей смерти, хочет она того или нет, все мое состояние перейдет к ней. Больше того, несмотря на далеко не юный возраст и подагру, готов быть верным рыцарем мисс Хейл. Честное слово, дружище, ваша дочь станет главной заботой моей жизни, а вся помощь, на которую способны ум и сердце, будет принадлежать ей. Не считаю нужным отбирать у вас почетное право неустанной тревоги за Маргарет — пусть будет, а то заскучаете, — тем более что вы меня переживете. Худые изящные люди постоянно искушают и обманывают смерть, а вот такие массивные, полные жизни парни, как я, всегда падают первыми.

Если бы мистер Белл обладал пророческим даром, то увидел бы картину в обратной перспективе: печальный ангел уже стоял возле друга и звал его за собой. Той ночью мистер Хейл склонил голову на подушку и больше не встал. Слуга, вошедший утром в комнату, не получил ответа на призыв, подошел к кровати и увидел прекрасное в вечном спокойствии лицо, отмеченное печатью смерти. Уход оказался завидно легким, без боли и борьбы. Сердце остановилось сразу, как только мистер Хейл лег в постель.