Север и Юг

— Отправил посыльного в «Дракон» за сытной едой для несчастных, а потом, к счастью, разыскал отца Грейди и попросил поговорить с ними по душам и убедить не принимать скоропалительных решений. Как мисс Хейл доберется до дома? Уверен, что пешком это непросто.

— Ей вызвали кеб. Все сделали как полагается, даже заранее заплатили вознице. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Эта особа и так доставила немало беспокойства.

— Не знаю, что бы со мной стало, если бы не она.

— Неужели ты стал настолько беспомощным, что тебя защитила девушка? — насмешливо осведомилась миссис Торнтон.

Джон покраснел:

— Не всякая девушка приняла бы удар, предназначенный мне, к тому же тщательно рассчитанный.

— Влюбленная девушка способна на многое, — коротко заметила миссис Торнтон.

— Мама!

Джон шагнул было к матери в страстном порыве возразить, защитить, но остановился. Очевидное усилие, с которым сын сохранил спокойствие, поразило миссис Торнтон. Она не совсем ясно понимала природу чувств, которые сама разбудила. Не оставлял сомнений лишь запредельный накал. Был ли это гнев? Глаза пылали, грудь вздымалась, дыхание вырывалось быстро и неровно. Радость, гнев, гордость, счастливое удивление, болезненное сомнение — все эти эмоции захватили сына одновременно, но мать не смогла их распознать, хотя и встревожилась: непонятные или неоцененные душевные движения всегда приводят очевидцев в замешательство.

Пытаясь скрыть душевное волнение, миссис Торнтон подошла к буфету, выдвинула ящик и, достав тряпку, которую хранила там на всякий случай, направилась к дивану, чтобы стереть с полированной ручки каплю одеколона, простояв спиной к сыну гораздо дольше, чем было необходимо. А когда, наконец, заговорила, голос ее звучал сдавленно и глухо.

— Полагаю, ты уже предпринял какие-то меры против бунтовщиков? Не опасаешься новых выступлений? Где была полиция? Когда нужно, ее никогда нет рядом!

— Напротив, когда ворота упали, я увидел, как несколько полицейских доблестно пытаются сдержать толпу. А когда забастовщики уходили, подоспело подкрепление. Не сообразил сразу передать нескольких особо буйных молодцов в руки закона, но ничего: найти их не составит труда, да и свидетелей хватает.

— Надеюсь, они не повторят попытки?

— Через полчаса у меня встреча в управлении полиции с капитаном Ханбери: намерен обеспечить надежную охрану.

— Прежде выпей чаю.

— Чай! Да, было бы неплохо. Сейчас уже половина седьмого, а вернусь не скоро, так что ложитесь, не дожидайся меня.

— Полагаешь, я смогу уснуть, не убедившись, что с тобой все в порядке?

— Не волнуйся, ничего не случится. — Торнтон на миг задумался, словно сомневаясь, говорить ли. — Если выкрою время, то после разговора в полиции и встречи с Хампером и Кларксоном загляну в Крамптон.

Взгляды встретились, и некоторое время мать и сын смотрели друг на друга в упор. Миссис Торнтон заговорила первой:

— Зачем тебе понадобилось ехать в Крамптон?

— Чтобы узнать, как чувствует себя мисс Хейл.

— Я пошлю Уильямса: отвезет водяной матрац, за которым она приходила, а заодно справится и о здоровье.

— Я должен поехать сам.

— Но не только для того, чтобы узнать, не болит ли у нее голова?

— Нет, не только. Хочу поблагодарить мисс Хейл за то, что мужественно встала между мной и толпой.

— Зачем ты вообще вышел из дому? Ведь это все равно что сунуть голову в пасть льву!

Джон быстро взглянул на мать, понял, что она не подозревает о том, что произошло между ним и Маргарет в гостиной, и ответил на вопрос вопросом:

— Не побоитесь остаться здесь без меня до тех пор, пока не пришлю полицейских? Или лучше отправить Уильямса в управление немедленно, чтобы хоть кого-нибудь прислали, пока мы пьем чай? Нельзя терять время: через четверть часа мне нужно уйти.

Миссис Торнтон вышла из комнаты отдать необходимые распоряжения. Обычно такие четкие и решительные, сейчас они были путаные и неуверенные, чему слуги немало удивились. Джон остался в столовой, пытаясь обдумать предстоящий разговор в полицейском управлении, а на деле размышляя о мисс Хейл. Все вокруг казалось туманным и расплывчатым, кроме мягкого объятия, одна лишь мысль о котором покрывала щеки темным румянцем.

Чай прошел бы в полном молчании, если бы Фанни не трещала без умолку о своих чувствах: о том, как испугалась; как решила, что они уже ушли; как задрожала и ослабела от волнения настолько, что едва не упала в обморок…

— Все, хватит, — оборвал словесный поток Джон, поднимаясь из-за стола. — Достаточно впечатлений.

Когда он направился было к выходу, мать остановила и попросила тихо и взволнованно:

— Вместо того чтобы ехать к Хейлам, лучше сразу возвращайся домой.

— Но почему? Может, в такое время не стоит их беспокоить?

— Джон, проведи с нами хотя бы этот вечер. Да, для визитов поздновато, но дело не в этом. Завтра поступай как хочешь, а сегодня вернись пораньше. Пожалуйста!

Миссис Торнтон редко о чем-то просила сына: была слишком горда для этого, — но ни одна ее просьба никогда не оставалась без ответа.

— Хорошо, вернусь сразу, как закончу дела, — пообещал Торнтон. — Только ты уж поручи Уильямсу узнать, как они… как она.