Север и Юг

- Той ночью, когда Леонардса последний раз видели на станции, когда он в последний раз был на смене, мисс Хейл была там, прогуливалась с молодым человеком, который, как полагает Бетси, убил Леонардса, ударив его или толкнув.

- Леонардс умер не от удара или толчка.

- Откуда ты знаешь?

- Потому что я спрашивал хирурга в лазарете. Он рассказал мне, что у Леонардса были давние внутренние расстройства, вызванные чрезмерным пристрастием к выпивке. Хирург не мог сказать с определенностью, был ли последний приступ вызван излишней выпивкой или падением.

- Падением! Каким падением?

- Которое последовало от удара или толчка, о котором говорила Бесси.

- Его ударили или толкнули?

- Полагаю, что так.

- И кто это сделал?

- Следствия не было, поэтому я не могу сказать.

- Но мисс Хейл была там?

Он не ответил.

- С молодым мужчиной?

Мистер Торнтон опять промолчал. Наконец он сказал:

- Я сказал тебе, мама, - расследования не было… не было следствия. Я имею в виду, судебного расследования.

- Бетси говорит, что Вулмер - она его знает, он работает в бакалейной лавке в Крэмптоне - может поклясться, что мисс Хейл была на станции в тот час, прогуливалась туда-сюда с молодым мужчиной.

- Я не понимаю, почему нас это должно волновать. Мисс Хейл вольна поступать так, как пожелает.

- Я рада, что ты так говоришь, - пылко ответила миссис Торнтон. - Для нас, конечно, это не имеет большого значения, а для тебя - особенно, после всего случившегося. Но я… я обещала миссис Хейл, что не позволю ее дочери поступать неправильно, и не оставлю ее без совета и предостережения. Я, несомненно, выскажу ей свое мнение о ее поведении.

- Я не вижу особого вреда в том, что она сделала в тот вечер, - сказал мистер Торнтон, вставая и подходя к матери.

Он остановился у камина, повернувшись лицом к стене.

- Тебе бы не понравилось, если бы Фанни видели поздно вечером в уединенном месте с молодым мужчиной. Я уж не говорю о том, что ее мать тогда еще не похоронили. Тебе бы понравилось, если бы твою сестру увидел в такой компании помощник бакалейщика?

- Прежде всего, прошло не очень много времени с тех пор, как я сам был помощником в лавке, а то обстоятельство, что помощник бакалейщика заметил какой-то поступок, не изменит для меня самого поступка. А во-вторых, между мисс Хейл и Фанни существует большая разница. Я могу предположить, что у первой могут быть веские причины, из-за которых она вынуждена была так поступить. Я не думаю, что у Фанни есть веские причины для поступков. Другие люди должны опекать ее. А мисс Хейл, я полагаю, сама о себе заботится.

- Действительно, у твоей сестры совсем другой характер! В самом деле, Джон, можно подумать, что мисс Хейл сделала достаточно для того, чтобы ты стал проницательным. Она вынудила тебя сделать ей предложение, бесстыдно выказав свое поддельное расположение к тебе, и в то же время поощряла того молодого мужчину, я не сомневаюсь. Теперь мне все понятно. Я полагаю, ты считаешь, что он - ее возлюбленный… ты согласен с этим.

Он повернулся к матери, его лицо было очень бледным и мрачным.

- Да, мама. Я верю, что он - ее возлюбленный.

Произнеся эти слова, он снова отвернулся. Эта мысль терзала его, как терзает телесная боль. Он склонил голову на руку. И прежде, чем снова заговорить, резко обернулся:

- Мама, он - ее возлюбленный, кем бы он ни был. Но ей нужна помощь и совет женщины. Она может испытывать трудности или подвергаться соблазнам, о которых мне неизвестно. Но боюсь, что они есть. Я не хочу ничего знать о них. Но ты всегда была доброй … Да! Доброй и нежной матерью. Пойди к ней, завоюй ее доверие и скажи ей, как лучше поступить. Я знаю, что что-то не так, — должно быть, она испытывает ужасный страх.

- Ради Бога, Джон! - сказала миссис Торнтон, совершенно потрясенная. - Что ты имеешь в виду? О чем ты говоришь? Что ты знаешь?

Он не ответил ей.

- Джон! Я не знаю, что думать, пока ты не скажешь. Ты не имеешь права говорить, что ты чем-то навредил ей.

- Не ей, мама! Я не смог бы навредить ей.

- Что ж! Ты не обязан говорить, если не считаешь нужным. Но такие недоговоренности часто губят женщин.

- Губят! Мама, ты не смеешь… - он повернулся и пристально посмотрел на нее, его глаза сверкали. Затем, вернув себе самообладание, он произнес:

- Я не скажу больше того, что уже сказал, и это - ни больше, ни меньше, чем правда, и я знаю, ты веришь мне. У меня есть причина полагать, что мисс Хейл находится в затрудненном положении из-за своей преданности, которая, - зная характер мисс Хейл, я уверен - совершенно невинна. Эту причину я не стану тебе называть. Но никогда не говори мне, что кто-то порочит ее и обвиняет в чем-то недостойном. Ей необходим совет доброй и чуткой женщины. Ты обещала миссис Хейл!