Север и Юг. Крэнфорд

Мистер Хейл действительно пошел к Баучерам. Он не застал главу семьи дома, но долго разговаривал с его женой, обещал устроить ее в лазарет. И видя, как дети, хозяйничавшие в отсутствие отца, радуются изобилию еды, что прислала для них миссис Хейл, вернулся домой даже в более спокойном и приподнятом настроении, чем Маргарет могла ожидать. То, что она рассказала прошлым вечером, заставило мистера Хейла предполагать худшее, поэтому, вернувшись, он описал все в более светлых красках, чем было на самом деле.

- Я снова туда пойду, чтобы встретиться с самим Баучером, — сказал мистер Хейл. — Я едва ли могу сравнить эти домишки с нашими хелстонскими коттеджами. Я видел у них мебель, которую наши арендаторы вряд ли бы купили, и еду, совсем обычную, — а они считают ее роскошью. Все же, когда им не платят еженедельное жалованье, для этих семей нет другого источника дохода, кроме ломбарда. Здесь, в Милтоне, говорят на другом языке и меряют другими мерками.

Бесси в этот день тоже выглядела немного лучше. Но она была все еще такой слабой, что казалось, забыла, как хотела увидеть Маргарет одетой в белое платье. Скорее всего, это желание было продиктовано лихорадкой.

Одеваясь для приема, куда ей не хотелось идти, — на сердце было тяжело из-за тревог последних дней, — Маргарет все же не могла не вспомнить о тех прежних забавных и модных платьях, которые она и Эдит носили чуть больше года назад. Единственное, что ее утешало, когда она одевалась, — что матери доставляет удовольствие видеть ее такой нарядной. Она покраснела, когда Диксон, открыв дверь гостиной, воскликнула:

- Мисс Хейл выглядит превосходно, не правда ли, мэм? Кораллы миссис Шоу очень ей идут. Они придают больше яркости, мэм. Иначе, мисс Маргарет, вы бы выглядели слишком бледной.

Черные волосы Маргарет было трудно привести в порядок — они были очень густыми. Их пришлось закрутить в тугой шелковистый жгут и уложить тяжелыми кольцами вокруг головы подобно короне, а затем собрать в большой спиральный узел на затылке. Маргарет закрепила его двумя большими коралловыми шпильками, похожими на маленькие стрелы. Шелковые рукава ее белого платья были подвязаны шелковыми лентами; на изящной, белой, как молоко, шее алели тяжелые коралловые бусы.

- Ох, Маргарет, как бы мне хотелось вывезти тебя на ассамблеи старого Баррингтона, так же, как когда-то леди Бересфорд вывозила меня!

Маргарет поцеловала мать, умилившись этому небольшому проявлению материнского тщеславия, но едва смогла улыбнуться, потому что была подавлена.

- Я бы лучше осталась с тобой… право, мне было бы лучше, мама.

- Чепуха, дорогая! Обращай внимание на все, что происходит. Мне бы хотелось услышать, как у них в Милтоне проходят приемы. Особенно обрати внимание, чем они заняты вместо игр.

Миссис Хейл была бы чрезвычайно удивлена, если бы увидела роскошную сервировку обеденного стола. Маргарет со своим утонченным лондонским вкусом заметила, что количество предложенных гостям деликатесов было даже чрезмерным. Половины блюд было бы вполне достаточно, — а обед стал бы более легким и изысканным. Но у миссис Торнтон были свои представления о гостеприимстве: каждое блюдо должно быть подано на стол в таком количестве, чтобы каждый гость получил солидную порцию. Она не заботилась о воздержанности в еде в обычные дни, а устроить настоящий пир для своих гостей было для нее предметом гордости. Ее сын был с нею полностью согласен. Возможно, будь обед организован по-иному, более скромно и непринужденно, он доставил бы мистеру Торнтону больше наслаждения, но он никогда не задумывался об этом и был доволен той избыточной щедростью, с которой его мать принимала гостей. И даже теперь, хотя он и не позволял себе потратить лишних шести пенсов и не раз сожалел, что приглашения на этот прием уже разосланы, — тем не менее, он был рад видеть прежнюю роскошь.

Маргарет с отцом прибыли первыми. Мистер Хейл был очень пунктуален. В гостиной наверху не было никого, кроме миссис Торнтон и Фанни. Все покрывала с мебели были сняты, — и желтый дамасский шелк, и ярко расцвеченный ковер словно осветили комнату. Казалось, что каждый угол заполняли украшения, так что глаза уставали от этого многообразия, а сама гостиная представляла странный контраст с огромным и пыльным фабричным двором. Его широкие ворота были распахнуты, чтобы впустить подъезжающие экипажи. Из окон было видно пепельно-серое в летних сумерках фабричное здание, которое отбрасывало длинную тень, отчего казалось, что на дворе стемнело раньше времени.

- Мой сын до последнего момента занят делами. Но он скоро будет. Мистер Хейл, могу я предложить вам присесть?

Мистер Хейл стоял у одного из окон. Услышав слова миссис Торнтон, он обернулся и спросил:

- Вы не находите, что такое близкое соседство с фабрикой временами неудобно?

Она выпрямилась:

- Ничуть. Я еще не стала настолько утонченной, чтобы забыть, как мой сын достиг богатства и власти. Кроме того, вы не найдете такой другой фабрики в Милтоне. Один цех занимает двести двадцать квадратных ярдов.