Север и Юг. Крэнфорд

- Несомненно. Я чувствовала себя большой лицемеркой сегодня вечером, когда сидела в своем белом шелковом платье, не зная, чем занять руки, и представляла, какую тщательную уборку пришлось сегодня сделать слугам. Я уверена, они приняли меня за утонченную леди.

- Даже я мог бы принять тебя за леди, моя дорогая, — ответил мистер Хейл, тихо улыбаясь.

Но улыбки разом исчезли, уступив место бледности и тревоге, когда они увидели Диксон, открывшую им дверь.

- О, хозяин! О, мисс Маргарет! Слава Богу, вы здесь! Только что пришел доктор Дональдсон. Служанка из соседнего дома сходила за ним, потому что наша уборщица ушла домой. Хозяйке сейчас лучше, но… О, сэр! Я думала, она умрет час назад.

Мистер Хейл ухватился за руку Маргарет, чтобы не упасть. Он посмотрел в лицо дочери и увидел на нем выражение удивления и непомерного горя, но не ужаса, который словно тисками сжал его неподготовленное к такому удару сердце. Она знала больше, чем он, и слушала Диксон, дрожа от мрачного предчувствия.

- О! Мне не следовало ее оставлять, я поступила жестоко! — плакала Маргарет, поддерживая отца, который спешно поднимался по ступенькам.

Доктор Дональдсон встретил их на лестничной площадке.

- Сейчас ей уже лучше, — прошептал он. — Успокоительное подействовало. Приступ был очень сильным, неудивительно, что он напугал вашу служанку. Но на этот раз все обойдется.

- На этот раз! Позвольте мне пройти к ней! — полчаса назад мистер Хейл выглядел как человек среднего возраста, а сейчас он мгновенно постарел — его руки дрожали, походка стала нетвердой, как у человека семидесяти лет.

Доктор Дональдсон взял его за руку и провел в спальню. Маргарет последовала за ними. Ее мать спала, и на лице ее можно было прочесть следы пережитых страданий. Ей, должно быть, стало легче, но смерть уже оставила на ней свою метку, и было ясно, что вскоре она вернется забрать свою собственность. Мистер Хейл молча смотрел на жену. Потом его начало трясти и, отказавшись от помощи доктора Дональдсона, он на ощупь стал искать дверь, но не мог найти ее, хотя в комнате ярко горело несколько свечей, — словно для того, чтобы отогнать тень смерти. Потом мистер Хейл, шатаясь, спустился в гостиную и стал искать стул. Доктор Дональдсон подвинул к нему стул и помог сесть. Взяв его руку, он стал слушать его пульс.

- Поговорите с ним, мисс Хейл. Мы должны привести его в себя.

- Папа! — сказала Маргарет голосом, в котором было столько боли. — Папа! Поговори со мной!

Его взгляд снова стал осознанным, и он с усилием спросил:

- Маргарет! Ты знала об этом? Какая же ты жестокая!

- Нет, сэр, это не жестокость! — решительно ответил доктор Дональдсон. — Мисс Хейл следовала моим указаниям. Это, может быть, ошибка, но не жестокость. Ваша жена завтра почувствует облегчение, я полагаю. Я предполагал, что у нее могут быть приступы, хотя я и не сказал мисс Хейл о своих опасениях. Она приняла успокоительное, которое я принес с собой. Она долго проспит, а завтра симптомы, которые так встревожили вас, исчезнут.

- Но не болезнь?

Доктор Дональдсон взглянул на Маргарет. Ее склоненная голова, выражение ее лица, в котором не было мольбы об отсрочке, сказали этому тонкому наблюдателю человеческой природы, что она согласна сообщить отцу правду.

- Нет, не болезнь. Мы не можем вылечить болезнь, даже используя все свои скудные умения. Мы только можем задержать ее развитие, смягчить боль, которую она причиняет. Будьте мужчиной, сэр… христианином. Имейте веру в бессмертие души без боли, без недугов, которые настигают смертных.

Но единственным ответом ему были приглушенные слова:

- Вы никогда не были женаты, доктор Дональдсон. Вы не знаете, что это такое, — и безутешные мужские рыдания прорезали тишину ночи, как выражение бесконечного страдания.

Маргарет опустилась возле отца на колени, лаская его с печальной нежностью. Никто, даже доктор Дональдсон не знал, сколько времени прошло. Мистер Хейл первым осмелился заговорить о том, что им нужно сделать в данный момент.

- Что мы должны делать? — спросил он. — Скажите нам. Маргарет — моя помощница, моя правая рука.

Доктор Дональдсон дал четкие указания. Не стоит опасаться сегодняшней ночи, приступ не повторится завтра, и еще несколько дней все будет в порядке. Но не стоит надеяться на выздоровление. Он посоветовал мистеру Хейлу лечь, и оставить кого-то на дежурстве у кровати миссис Хейл, хотя он надеялся, что ее сон будет спокойным. Он обещал навестить их рано утром. Наконец, тепло попрощавшись, он ушел.