Север и Юг. Великая сага. Книга 1

– Все это замечательно, сэр. Но поклонение прошлому не создаст заводов и не поможет южной экономике. Настал век машин, а мы упорно отказываемся признать это. Мы цепляемся за сельское хозяйство и за прошлое и при этом отстаем все сильнее и сильнее. Когда-то Юг действительно практически возглавлял эту страну. Но те времена давно минули. С каждым годом мы все больше теряем уважение и влияние на национальном уровне. И тому есть причины. Мы не созвучны времени.

Купер умолк, не став упоминать о самом главном козыре – особом общественном построении, к которому благосостояние южан было привязано так же прочно, как сами рабы были привязаны к своим хозяевам. Но ему и не нужно было заходить так далеко, чтобы разъярить Тиллета. Старший Мэйн грохнул кулаком по столу:

– Придержи язык! Южане не станут ругать родную землю. По крайней мере, преданные ей южане. Хватит и того, что это делают янки!

Купер, как это часто бывало, почувствовал себя зажатым в тиски между собственными убеждениями и своей вечной неспособностью переубедить отца. Они и раньше спорили на эти темы, но никогда с таким жаром. Купер вдруг заметил, что уже почти кричит:

– Если бы вы не были таким же невыносимым упрямцем, как все эти невежественные «бароны»…

Громкий крик, донесшийся снаружи, на время прервал их перепалку. Отец и сын бросились к двери.

Кричала одна из двух девочек, которых Купер видел по дороге в контору. Эштон Мэйн и ее сестра Бретт закончили уроки чтения и арифметики за полчаса до того, как причалил шлюп. Их учитель, немец из Чарльстона герр Нагель, отправился подремать, довольный усердием к учебе младшей девочки, но утомленный дерзостью старшей, как и тем, что она отчаянно скучала от любого напряжения ума.

В обеих девочках сразу угадывалась порода Мэйнов, хотя они и были совсем разными. Но гости всегда замечали только одну из них – Эштон, которая в свои восемь лет уже была настоящей красавицей. Волосы у нее были намного темнее, чем у остальных членов семьи. При определенном освещении они даже казались черными. А цвет глаз и их выражение она унаследовала от отца.

Бретт не была дурнушкой, но не обладала такими же безупречными чертами, как ее сестра. Даже сейчас было видно, что она будет высокой и стройной, как ее отец и братья. Она уже догнала ростом Эштон, хотя и была моложе ее на два года, из-за чего сестра не упускала случая напомнить ей, что высокий рост может отпугнуть от нее кавалеров, когда придет время.

После уроков девочки отправились погулять вдоль реки. На ветке в зарослях кустов за последним участком засеянного в марте поля, где уже зеленели высокие налитые побеги, Бретт нашла птичье гнездо, в котором лежало маленькое бледное яйцо.

– Эштон, иди сюда, посмотри! – позвала Бретт.

Эштон подбежала к сестре, в движениях ее чувствовалось легкое самодовольство. Несмотря на юный возраст, она уже прекрасно осознавала достоинства своей внешности в сравнении с сестрой. То же выражение превосходства отразилось на ее лице, когда она взглянула на яйцо.

– Думаю, его оставила зеленая цапля, – сказала Бретт, с серьезным видом оглядев реку. – Спорим, она скоро вернется в гнездо.

Эштон внимательно посмотрела на сестру, и ее розовые губы на миг искривились в улыбке.

– Ну так она будет разочарована, – вдруг сказала она, быстро наклоняясь и хватая яйцо.

И тут же бросилась бежать.

Бретт погналась за ней по берегу:

– Положи его обратно! Ты не имеешь права забирать птенца у мамы!

– А вот имею! – откликнулась Эштон, встряхивая волосами.

Что ж тут поделаешь! Бретт знала свою сестру, или ей казалось, что знала. Ситуация требовала мгновенных действий, но при этом очень осторожных. Бретт сделала вид, что уступила. Вскоре Эштон потеряла бдительность, теперь она шла медленно, на ходу разглядывая добычу, которую держала перед собой на ладони. Бретт подскочила к ней сзади и выхватила яйцо.

Эштон погналась за сестрой вокруг дома, в сторону аллеи, там их и увидел Купер, когда направлялся к конторе. Погоня продолжалась несколько минут. Наконец, когда обе запыхались, Эштон будто бы проявила раскаяние:

– Ну прости меня, Бретт. Ты права, я просто дурочка. Надо отнести его обратно. Только дай мне еще раз на него посмотреть, и вернемся к гнезду.

Неподдельная искренность и ласковый голос сестры успокоили Бретт, и она протянула ей яйцо. Улыбка Эштон тут же изменилась.

– Если оно не мое, то и не твое тоже! – С этими словами она сжала кулак и раздавила яйцо.

Бретт бросилась на нее – она была сильнее и проворнее – и не слишком женственно повалила сестру на землю. Схватив Эштон за волосы, девочка колотила ее, пока та не завизжала. Этот крик и слышали Купер и Тиллет. Отец растащил драчуний, потребовал от каждой объяснений, потом перебросил обеих разом через колено и как следует отшлепал. И все это успел сделать до того, как их мать прибежала из дома на крики.