Север — Юг. Сценарии обозримого будущего

Категория "народ" свободна от этих изъянов. Поистине актуальнейшей задачей современной оппозиционной (господствующему либерал-американизму) теории является содержательная разработка этой категории, выявление ее социальных, политических, культурных потенций. Будущая государственность бедных, противостоящая и "пиночетовским" диктатурам богатых, и их социал-дарвинистски ориентированному гражданскому обществу, несомненно явится административно-политической проекцией категории "народ". Ясно, что актуализация этой категории предполагает резкое смещение акцентов с ценностей "формальной демократии", заворожившей сознание новейшего либерального истеблишмента, на реальные социальные ценности, тестированные в массовом опыте повседневности. Умопомрачение сознания, охватившее интеллигенцию и всякого рода "средний класс", поистине достойно удивления. Люди, всерьез утверждающие, что строят "правовое государство", одновременно допускают невыплату законной заработной платы миллионам бесправных тружеников по многу месяцев подряд — и все это умещается в единой либерально-демократической голове, и голова от этого не болит! Население целых стран вернули к социальной ситуации по меньшей мере 200-летней давности — к эпохе работных домов XVIII века, и на этом фоне либеральное "крикливое меньшинство" продолжает твердить об успехе "демократических реформ" и приглашает массы разделить его восторги. Ясно, что речь идет о прямой утрате чувства реальности со стороны тех групп, которые заполучили монополию на решения (что ж в этих условиях они способны решать?!).

Когда-то Р. Арон, мэтр либерализма эпохи холодной войны, написал о марксизме как "опиуме интеллигенции". Сегодня либерализм стал опаснейшим опиумом интеллигенции, уводящим от реальности и прямо подрывающим способность наркотизированного пропагандой сознания замечать грозные социальные проблемы. Ввиду этого категория "народ" как "гештальт", как рамка восприятия социальной действительности является в полном смысле слова спасительной для заплутавшего сознания. Пора прямо заявить, что нынешняя либеральная критика понятия "народ" скрывает социальную и нравственную недобросовестность тех групп, которые решили обустраивать свое благополучие любой ценой, и в первую очередь ценой разрыва всяких общественных обязательств. Ныне требуется новый поворот в общественной теории, связанный с легитимацией категории "народ". В известном смысле эта категория реставрационная — в смысле восстановления веса критериев нравственности и социальной справедливости, отвергнутых адептами нигилистического постмодерна. Но — не только реставрационная. Данная категория, принадлежащая творческой реинтерпретации, способна поднять общественную мысль на высоту современных задач. С одной стороны, эта категория противостоит асоциальному индивидуализму, фактически разрушившему настоящее гражданское общество с социальной кооперацией, солидарностью и самодеятельностью. С другой — она противостоит национализму и этноцентризму, всем неоязыческим уклонам в "кровнородственную телесность", в огораживание большого социального пространства исключительно для соплеменников.

Не только либеральный индивидуализм сегодня препятствует большим совместным инициативам и развитию коммуникативных способностей современного человека. В этом сомнительном деле с ним неявно сотрудничает и его видимый антипод — национализм. Во многих случаях современный национализм представляет собой превращенную форму нигилистического индивидуализма, отказывающегося от всех социальных обязательств и социального видения как такового. Категория "народ" в ее современном применении возвращает нас в картину мира, открытую модерном и Просвещением. Все помнят литературную повесть о "маленьком человеке" из народа, достойном сострадания и сочувствия. Но демократический модерн, взятый в его социально-политическом измерении, не довольствовался традиционным христианским сочувствием. Он предложил способ категориальной организации "маленьких людей", наделения их коллективной социальной волей и коллективным самосознанием. И как только это произошло, "маленькие люди" из объекта господской политики и господской истории стали превращаться в субъектов, кующих собственную судьбу. Так был открыт способ массового социального производства истории — проектирования желаемого будущего!