Север помнит (СИ)

- Ты? – В Дени полыхнул гнев. – И ты не счел нужным сказать мне об этом, даже не упомянул, как будто у меня вообще нет прав на трон! Видимо, нужно все-таки позволить Виктариону вышвырнуть тебя за борт.

Тирион скривил губы то ли в улыбке, то ли в злобной ухмылке.

- Воля ваша. Однажды я угрожал тем же одному ненадежному человеку, и тот ответил, что результат меня разочарует. Бури приходят и уходят, большая рыба поедает малую, а он будет плавать на поверхности. В этом смысле я сам опытный пловец.

- Что ж, пусть так. И что еще ты скрываешь от меня?

- Гораздо больше, чем вы хотите знать, ваше величество. Уж поверьте.

- Неужели? – Дени отвернулась, стараясь совладать с собой. «А чего ты ждала от Тириона Ланнистера?» - шепнул внутренний голос. Он сам честно предупредил ее, что когда речь идет о королях и королевах, он не склонен проявлять благородные чувства. – Значит, вот какова твоя игра? Хочешь стравить нас ради собственной выгоды?

Тирион расхохотался.

- Надеюсь, вы все это время не принимали меня за бескорыстного человека, ваше величество. Это все равно что принимать меня за Гору. Я служу вам и собираюсь служить дальше. Но только по собственной воле, и никак иначе. Я не склоню колено перед дочерью Безумного Короля просто потому, что я якобы должен. Не забывайте, мой брат перерезал горло вашему отцу, а мой отец положил у подножия трона трупы его внуков – или только внучки, завернутые в красные плащи Ланнистеров.

У Дени перехватило дыхание. На миг ее охватило неудержимое желание наброситься на него и выцарапать ему глаза, и это испугало ее. Во мне тоже живет безумие. Она подавила в себе гнев, вспомнив слова сира Барристана о том, что король Эйерис мог быть дружелюбным и обходительным и народ поначалу прощал ему его выходки. В асшайском храме она увидела смерть своего отца. Его убил сын Тайвина Ланнистера, который был ближе всех к нему, который служил ему и должен был защищать. Не сказав карлику ни слова, она развернулась и спустилась в каюту.

Следующие несколько дней Дени была холодна с Тирионом. Плавание проходило лучше, чем она ожидала, ветер дул с северо-востока, и вечером седьмого дня по левому борту показались Острова Василиска. Они пересекли Горестный залив всего за неделю, - обычно такое путешествие отнимало гораздо больше времени, - и теперь у них есть последняя возможность пополнить запасы воды и пищи, прежде чем им придется преодолеть бесчисленные лиги по широкому морю до Вестероса. Острова Василиска бесплодны, каменисты и негостеприимны, поэтому нужно подойти ближе, к побережью Соториоса, чтобы высадить на берег отряд охотников.

Корабли Железного флота, плывущие по широкой глади небесно-голубых вод, с приходом сумерек окрасившихся темно-синим, были единственным напоминанием о присутствии человека. Волны выточили скалы, превратив их в арки и мосты; из моря поднимались высокие каменные столбы, словно шишковатые пальцы, пытающиеся дотянуться до солнца. Дени слышала отдаленный рокот океана, омывающего мертвые камни. Воздух был знойный и спертый, наполненный запахом моря, гниющих водорослей, стоячего соляного болота и еще чего-то, похожего на трупный смрад. Когда они подошли ближе к берегу, запах стал сильнее. Перед ними раскинулась полоса розового песка, а за ней – низкие мрачные заросли.

Наконец они вошли в закрытую бухту, где и встали на якорь. Дени приказала Серому Червю на рассвете отправиться с отрядом Безупречных на берег, чтобы узнать, можно ли выторговать что-нибудь у местных жителей. Среди ее евнухов было много чернокожих уроженцев южного континента. Кроме того, будь это кто-либо другой, Дени могла бы опасаться, что они воспользуются возможностью и дезертируют, чтобы избежать опасностей и смерти. Но Безупречные скорее станут ходить на голове или дышать под водой, чем побегут; она освободила их тела, но в душе они остались рабами. Это неправильно. Я должна была спросить их, хотят ли они идти за мной. Но что толку? Они не могут вернуться домой, не могут жениться и завести детей, они даже не могут найти свою семью. Люди из кирпича. Задушенные щенки. Убитые младенцы. Слишком поздно думать о том, чего нельзя изменить, но, стоя у борта корабля, Дейенерис Таргариен чувствовала, как тяжесть прошлых ошибок давит ей на плечи.

Кто-то робко коснулся ее плеча.

- Кхалиси?

Дени вздрогнула, потом обернулась и заставила себя улыбнуться. После того как Ирри и Чхику вернулись к ней, девушки не могли найти себе места. В первые несколько дней их немилосердно тошнило, и даже сейчас, если корабль шел быстро, им тут же становилось плохо. Дени попыталась представить их в качестве фрейлин в Вестеросском замке, вышивающих, играющих на арфе, танцующих или поющих, и не смогла.

- Да, милая?

- Спуститесь вниз? На ужин? – Обе девушки теперь все время изъяснялись вопросами, словно боялись, что Дени может призвать неведомую силу и уничтожить их, как она уничтожила Асшай. От этого ей стало горько. Неужели все считают меня чудовищем? – Чтобы подкрепить силы?