Север помнит (СИ)

- Смотри, - еле слышно прошептал он. – Смотри, Бриенна, солнце встает.

- Да, - с трудом выговорила она. – Солнце встает. У нас получилось. Об этом напишут в Белой книге. Ты был… ты стал… героем. Об этом сложат песни.

Его бесцветные губы дрогнули в улыбке.

- Да уж, только благодаря певцам люди и узнают, как все было, - прошептал он. – Не дай им насочинять всякой ерунды, женщина.

- Ты сам это сделаешь, - с жаром заявила она, словно в ее силах было изменить судьбу. – Ты сам услышишь эти песни. На Тарте. Помнишь, ты обещал поехать со мной на Тарт? У нас там много певцов.

Джейме не слушал. Он смотрел куда-то мимо нее, наморщив лоб от изумления.

- Тирион? – потрясенно спросил он.

Оторвавшись от раздумий, Бриенна вскинула голову и проследила за его взглядом. В нескольких ярдах от них, в предрассветной тени, стоял невысокий человек, окровавленный, потрепанный, израненный, но все-таки живой…

Тирион Ланнистер, не издав ни звука, разглядывал своего умирающего брата. По его уродливому сплющенному лицу невозможно было определить, что он думает и что чувствует. Карлик сделал шаг, другой и присел на корточки рядом с Джейме.

- Да, - в конце концов тихо произнес он. – Похоже, ты наконец получил по заслугам.

Джейме судорожно всхлипнул, но не от смеха, а от слез.

- Прости меня, - прохрипел он. – Прости за Тишу. За… за все.

Лицо Тириона по-прежнему ничего не выражало. Его сутулые плечи тряслись, он то сжимал, то разжимал исцарапанные и обмороженные пальцы, почерневшие на кончиках. Карлик протянул руку, убрал ее, потом протянул вновь и наконец взял брата за руку.

- Будь ты проклят.

- Да. – Джейме содрогнулся, издал долгий прерывистый вздох и откинулся на руки Бриенне. – Да.

Предрассветная мгла озарилась серебристым светом. Бриенна крепко обнимала Джейме. Тирион, не двигаясь и почти не дыша, не выпускал его руку. Луч солнца упал на крепостную стену, отразился в потухших глазах умирающего. Казалось, он улыбался. Наконец Джейме глубоко вздохнул, уткнулся лицом Бриенне в плечо и умер - тихо и легко. Его страданиям пришел конец.

========== Уиллас ==========

Никогда на людской памяти в Хайгардене не было столько снега. Из серебристо-серого неба густо сыпались крупные снежные хлопья, бесформенным белым покрывалом укутывая статуи, колоннады, крытую аспидной плиткой кровлю замка и красные черепичные крыши деревенских домов. В полях снега навалило до колена, и он все падал и падал. Изредка с крыш во двор падали острые сосульки, и леди Оленна едва не билась в истерике из-за того, что слугам никак не удавалось разжечь огонь в очаге как следует. Что же до Уилласа, то теперь пешие прогулки стали для него еще опаснее, чем прежде, поэтому он благоразумно держался подальше как от своей бабушки, так и от скользких дорожек и переходов. Он нашел убежище в библиотеке – это не самое теплое место в замке, зато там он чувствовал себя спокойнее и время текло быстрее.

Вновь и вновь он пытался мысленно оценить все возможные варианты развития событий. Может быть, Лорас погиб во время неудачного штурма, предпринятого Эйегоном, и теперь лежит безымянным трупом на морском берегу, так и не добравшись до Маргери. А может, ему удалось найти ее, но их схватили прежде, чем они успели сбежать. Или (и в некотором роде это хуже всего) они благополучно выбрались по подземной клоаке за пределы Королевской Гавани, но по пути на юг их опознали или с ними приключилось еще какое-нибудь несчастье. Неужели Лорасу хватит наглости отправиться по Дороге роз, несмотря на то, что все считают его умирающим от страшных ожогов, а Маргери все еще ждет суда Веры? А вдруг они наткнулись на авангард войска Тарли? Никто не знает, живы они, мертвы или еще хуже (Уиллас не забыл про тревожные письма Гарлана). Он чувствовал, что сходит с ума от неопределенности и беспокойства. Страшно подумать, в каком положении окажутся Тиреллы, если Томмен останется в живых, каким-то чудом удержит трон и получит неопровержимые доказательства того, что семья его Десницы переметнулась к Таргариенам. В этом случае остается только надеяться, что юный король окажется слишком измотан и деморализован, чтобы казнить их всех.

Уиллас вздохнул. Он уже целый час бессмысленно таращился в книгу, не понимая ни слова. Бросив взгляд на окно, он заметил, что смотровой глазок, процарапанный им на замерзшем стекле, снова затянуло инеем, а на подоконнике намело небольшой сугроб – снег попадал внутрь сквозь щели в рамах. Этот замок не рассчитан на зимние холода. В Хайгарден редко приходила зима, здесь все было устроено для летних удовольствий. Внезапно Уиллас подумал о Винтерфелле, о его толстых каменных стенах, горячих источниках, высоких башнях и глубоких погребах. Эта твердыня выдержала зимы, длившиеся десять, двадцать, пятьдесят лет, и пала, захваченная и разграбленная Теоном Грейджоем и железнорожденными. Какой позор. Говорят, Болтоны отстроили Винтерфелл, но теперь и о самих Болтонах доходят зловещие слухи. На Север обрушилось столько напастей, что вряд ли он дотянет до весны. Если кто-нибудь из нас вообще дотянет.