Север помнит (СИ)

Если бы я поехал в Долину со Старшим Братом… Этому межевому рыцарю несказанно повезло, что Сандор не поехал. Если бы я был там, я был оторвал ему член и яйца и заставил съесть сырыми. Но его там не было. Ты псина, совершенно никчемная псина.

Наконец, Сандор услышал собственный голос, который был скорее похож на звериный рык:

- И вы, гребаные дырки от пизды, просто позволили ему увезти ее?

- Конечно, нет, - рявкнул рыцарь. Ничто не может задеть борца за веру сильнее, чем сравнение с женщиной. – Как только мы поняли, что она исчезла, Старший Брат послал двух наших братьев на ее поиски, а мы должны как можно быстрее добраться до Королевской Гавани. Ты нам тут не нужен, Клиган. Поезжай и убей своего братца-демона или спрячься на Тихом Острове, только предоставь это дело здоровым и благочестивым людям.

Хочешь сказать, это дело не годится для такого искалеченного, озлобленного, обгорелого ублюдка, как я? Сандор всегда остро сознавал, кто он и что он. Но он скорее перестанет дышать, чем отступится.

Ты самый большой дурак пред лицом всех богов, пес. Сначала чертова волчья сука, а теперь пташка. Ну как его еще назвать – он ведь знал, что это полное безумие, и все равно сделал это.

Не обращая внимания на Сыновей Воина, Сандор взобрался на Неведомого. Ему было наплевать, что за новости узнал Старший Брат. Одна надежда, что он выяснил что-то настолько постыдное, что у Веры исподнее узлом завяжется, так что суд над королевой отложат на пару оборотов луны. Большего ему и не требуется. Лишь бы заставить этого сира Шадрика сожрать собственные причиндалы на завтрак, да еще раз увидеть ее лицо. Она проклянет тебя, ублюдка, и убежит. Он не станет винить ее за это. Может быть, я и не справлюсь с моим гребаным братцем, но уж точно одолею какого-то убогого межевого рыцаря.

- Ты куда собрался, Клиган? - спросил один из Сыновей. – Даже и не думай…

- В преисподнюю, - Сандор хлестнул поводьями Неведомого по морде. – Встретимся там.

С этими словами он не оглядываясь помчался прочь, на север. Свежий снег взлетал из-под конских копыт.

========== Вель ==========

Снег шел уже две недели кряду. Иногда это была лишь легкая кружевная изморозь, а порой буря обрушивалась с небес, словно проклятие разгневанного бога, но снегопад никогда не прекращался полностью. Вороны беспрестанно сгребали снег, топили печи и заделывали щели, но холод все равно пробирался внутрь. Порывы ветра, задувавшего сквозь трубы, гасили огонь в очагах, и даже в Королевской Башне, за ее прочными каменными стенами и окованными дубовыми дверьми Вель видела пар от своего дыхания. Она предпочитала спать не в кровати, а на груде шкур на полу, дрожа от холода в мутном полусне. Я здесь рехнусь. Одичалые не приспособлены жить в клетке.

Каждый раз, выглядывая из окна, она все еще видела во дворе черных братьев, но с каждым разом их становилось все меньше. Если Боуэн Марш приказал своим людям копать подкопы под замок, они должны только этим и заниматься, - значит, они уже докопались до подземных ходов. Но Марш, со своим обычным прямодушием, поспешил заявить, что подземные ходы предназначены только для ворон; он не хочет, чтобы одичалые знали о защитных сооружениях Черного Замка.

Почти все одичалые, кто еще мог ехать верхом, идти или ползти, уже покинули замок – либо ушли в твердыни на Стене, либо на юг воевать с Тормундом Великаньей Смертью и Сореном Щитоломом. Но некоторые, слишком глупые или упрямые, чтобы уйти, еще остались, наряду с бессчетным количеством старух, раненых, детей и младенцев. Марш делал все возможное, чтобы прогнать их в Кротовый городок или еще куда подальше, но каждый раз они возвращались, а прошлой ночью одноглазая копьеносица воткнула нож в руку черного брата, который попытался ее остановить. Копьеносицу заперли в ледяной камере, у черного брата началась лихорадка, и никто даже не подумал оказать ему помощь; все были слишком заняты тем, чтобы предотвратить новые попытки нападения со стороны одичалых.

Вель не знала, сколько ей еще удастся продержаться. Единственным утешением было то, что по крайней мере прекратились разговоры о том, чтобы выдать ее за поклонщика, после того как ее последний жених был разорван на части великаном. За эту услугу она передала Кожаному гостинец для Вун Вуна. Но комнаты над ней были по-прежнему заняты королевой Селисой и принцессой, нечистым ребенком с серым окаменелым лицом. Королева так боялась за свою безопасность, что у ворот Королевской Башни день и ночь дежурила удвоенная стража. Если Вель не научится летать или не раздобудет стофутовую веревку, пробраться мимо охранников не удастся. Красная жрица уже предупредила ее, что будет, если она попытается сбежать. «Путь сквозь Стену закрыт», - сказала она. – «И это к лучшему. Поднимается тьма, и она будет здесь очень скоро».