Север (СИ)

Схватки заканчивались быстро, из двадцати боев только единожды бросившему вызов удалось одолеть своего верховода. Молодой и дерзкий мутант так увлекся, что поднял поверженного противника и швырнул в загон с донниками — Север едва успел подхватить захлебывающегося кровью верховода Перевертыша, чтоб он кого-нибудь не пришиб.

Во второй части боев верховоды дрались друг с другом, чтобы увеличить свой рейд за счет чужого. Но тут бои были не столь суровыми, бойцы просто обозначали удары, а результат в конце поединка озвучивал Черт. Завтра такие бои должны продолжиться.

— Зачем они ждут Большого круга, если вызов можно принять когда и где угодно? — мысленно задался вопросом Лука, но, как оказалось, вслух.

— Так здесь безопаснее, — прошамкал старый донник, до того лежавший рядом с закрытыми глазами. — Не до смерти же, как мы…

Солнце, висящее прямо над головой, нещадно жгло, хотелось пить, но донникам вода не полагалась. Трибуны поредели, смотреть представление остались в основном нищие, которым раздавали похлебку.

— Донники номер один и два! — равнодушно объявил Черт, жестом подозвал трехметрового супера, объяснил, что к чему, и поставил вместо себя. — В круг!

— Бейтесь! — рыкнул супер, пока Черт отлучился по своим делам.

Худые истощенные донники бросились друг на друга, скалясь, как голодные псы, видящие в противнике в первую очередь добычу. Они шипели, изрыгали проклятья, но на нормальный удар не осталось сил, и в итоге они сцепились и покатились по земле, пока один не придушил другого.

Исцарапанного мутанта вернули в загон, его соперника вынесли. Возня на арене больше напоминала не бой, а девчачью драку, потому даже нищие разошлись и слонялись по окрестностям или стояли в очереди за едой. Север от скуки изучал трибуны — нашел взглядом Лесси, остальные сели слишком далеко. Зато отлично было видно трех шаманов в первом ряду: Агреттон, мутант с собачьим носом и гривой льва и карлик Кераттон. Жрецы не пришли. Если бы они явились, все разбежались бы в страхе.

Третья пара донников еле держалась на ногах, обменявшись вялыми ударами, противники сцепились, упали и в прямом смысле попытались друг друга загрызть. Зрелище приковало внимание, народ начал стягиваться на места. Но диковатое представление длилось недолго: волосатый мутант оказался сильнее, оторвал от себя лысого, который покусал ему горло, но до артерий не добрался, придушил и сделал то, что не удалось сопернику — уже мертвому мутанту перегрыз горло — зубы у него оказались мелкие и острые. В лицо брызнула кровь, и он с урчанием принялся ее пить.

— Прекратить! — рявкнул Черт, сбегающий по лестнице и жестами показывающий суперу, чтоб уходил. — Это вам не харчевня!

Окровавленный мутант нехотя оторвался от загрызенного и вернулся в стойло. От кровожадного победителя все шарахнулись. Больше всего Север боялся, что ему достанется доходяга, которого толпа потребует забить насмерть, как, почуяв кровь, требовала в остальных поединках.

— Номер двадцать первый, номер двадцать второй, — лениво объявил Черт. — В круг, днища!

— Бейтесь! — в гомоне толпы раздался задорный мальчишеский голос.

Драться пришлось с седым кряжистым мутантом, который, подначивая себя, бил кулаками в грудь и сыпал проклятьями:

— Сюда иди, дно! Я тебя на куски порву и съем!

— Не получится, дед, — улыбнулся Север, облизнув пересохшие губы. — Лучше сразу сдайся, пока я тебе чего-нибудь не сломал!

— Во мне сила Двурогого! Сотру тебя в порошок!

Лука напомнил себе, что правая рука у него преобразована в арийскую, а потому уязвима, и работать надо локтем или кулаком левой.

— Эх… — вздохнул Север. — Ну ладно, давай… стирай.

В ответ мутант заревел и ринулся на него. Приблизившись, замолотил кулаками в грудь Севера — звук был, как если стучать в железный бак. Остановился, глядя на рассаженные костяшки, перевел взгляд на Севера, с замахом ударил ему в челюсть, но Север отбил удар.

Противник запрыгал, баюкая руку, но не угомонился: наскакивал, получал, снова наскакивал, пока Северу это не надоело, и он несильным тычком левой в грудь отправил деда валяться.

Зрители, уже рассевшиеся по местам, наблюдали с любопытством и, когда победитель обозначился, заорали:

— Кончай его! Смерть!

Север отошел от противника, пытающегося подняться, поднял руку и заговорил настолько громко, насколько мог:

— Сыны и дочери Пустошей!

Изумившись, что какой-то донник осмелился с ними заговорить, зрители ошеломленно замолчали.

— Донник я или рейдер, оклеветанный вон тем гадом… — Север указал на столб со Шваем. — Все мы дети Пустошей! Вы требуете убить этого ни в чем неповинного старика-мутанта, как требовали крови до этого, но грядет час, когда каждый будет на счету!

— Что ты несешь, днище? — заорал кто-то из шаманов.