"Север" выходит на связь

На исходе дня со станций метро в самом центре Москвы, с троллейбусных остановок к восьмиколонному фасаду театра потянулись люди. Шли фронтовики-связисты при орденах и медалях, шли в своей, особой форме работники гражданского телеграфа и телефона, шли неприметные в уличной толпе ученые, заводские инженеры, рабочие.

Многие на ходу узнавали друг друга, здоровались, а то и обнимались — крепко, по-солдатски.

Михалин в гардеробной столкнулся с друзьями студенческих лет. Сослуживцы из Подмосковья тут же окрестили его «пропащей душой». Сами-то занимали посты в Министерстве связи, начальствовали на крупных радиостанциях — вот и виделись частенько. А Борис — будто в воду канул.

Расхаживали по фойе, задавали вопросы, обычные для тех первых после взятия Берлина дней: «Где воевал? Не ранен ли? Какие планы?» Михалин уклончиво говорил про свою тыловую работу. В общем, мол, кое-что успел. М хвастать нечем и жаловаться не на что. А что касается планов, то инженерство, лабораторию ни на какие посты не поменяет.

Глядел по сторонам — давненько не ходил по паркету знаменитого театра, хотелось рассмотреть отделку стен, реставрированную, когда устраняли последствия бомбежки.

Протяжный звонок позвал всех в зал. Михалин уселся, посмотрел на сцену, на огромный портрет Александра Степановича Попова. Усмехнулся — подумалось, что знаменитый, изобретатель радио тоже будто бы спросил взглядом: «Ну, а вправду, какие у вас планы, товарищ Михалин?»

Появился президиум — маршалы, наркомы, ученые, генералы, офицеры. Михалин приметил и «своего» Асеева с лауреатским значком на кителе. Он недавно виделся со своим учителем. Тот, воскрешая давно минувшее, пошутил: «Ну, так как, ошибся я в вас? Есть способности?» Потом посерьезнел: «Теперь видите, что зря жаловались. Молодчина, мой друг, спасибо вам за радиостанцию!».

К этому «спасибо» Асеева могло присоединиться множество людей. Боевые достоинства «Северов» красноречиво подтверждали даже штабные реляции гитлеровцев.

Командующий группой немецких армий «Центр» в августе 1944 года приказал: по всем правилам соблюдения тайны зашифровать директиву под номером 25–43 и передать ее по радио всем вверенным ему, командующему, контрразведывательным службам.

Зашифровали. Все требования пунктуально выполнили. Не придерешься. И все же партизаны с помощью «Севера» шифром передали содержание сверхсекретной директивы советскому командованию. Буква в букву. Со всей пунктуацией. Текст такой: «В последнее время поступают новые подтверждающие данные о том, что русские устанавливают места расположения наших командных пунктов. Обнаружение производится с большой точностью… Затем, как стало известно из трофейных документов, советской разведке удалось совершенно точно установить примерно десятки соединений.

Засылаемые в наши тылы агенты снабжены малогабаритной портативной радиостанцией «Север», которая обеспечивает надежную связь».

Должно быть, не без улыбки передавал эту депешу партизанский радист: «Север» передавал в эфир аттестацию «Северам» командующего группой немецких армий «Центр». На этот раз высокопоставленный враг не ошибся.

Знал ли автор «Севера», инженер-подполковник Михалин, содержание захваченной у противника директивы номер 25–43? Говорил ли о ней со своим учителем? Неизвестно. Но и другие сведения, несомненно, давали ему право гордиться своим детищем.

Асеев рассказывал, что не раз слышал от фронтовиков: командующие, выезжая в войсковые части, брали с собой в машину радиста с «Севером» — это позволяло держать уверенную связь с командными пунктами. Радиостанции-малютки широко использовались в радиосетях связи штабов фронтов с армиями. Так было под Сталинградом, так было при штурме Берлина. «При случае представлю вас маршалу войск связи Пересыпкину, — сказал Асеев. — Много и другого интересного услышите от него про свои «Северки»!»

Вот он тоже в президиуме, маршал Пересыпкин… (Если бы случай повидаться с ним представился, Михалин бы действительно узнал то, что маршал напишет много лет спустя в своей книге «Военная радиосвязь». О том, например, как в битве под Москвой «Северы» применяли для радиосвязи с переброшенными в тыл противника воздушно-десантными частями и соединениями, с прорвавшим фронт немецко-фашистских войск 1-м гвардейским кавалерийским корпусом. В начале боевых действий в корпусе пользовались различными радиосредствами, установленными на санях. Однако последующие операции показали, что радиоаппаратура отстает от штабов, и в январе — марте 1942 года радиосвязь обеспечивалась только с помощью «Северов» — до штабов полков включительно).

С кем это рядом сел в президиуме Асеев? С академиком Иоффе, кажется. Да, с ним, Михалин слышал о нем от своего профессора. Это когда вновь пожаловался на нехватку таланта, чтобы сделать еще меньшую, чем «Север», радиостанцию. И, как годы назад, услышал: «Терпение, друг мой, терпение. Понимаю — загвоздка с источниками питания. Пробовали, знаете, «кастрюли», взятые у Иоффе, ну что-то вроде термопар…»