Севера. Часть 2

Шишига сгоняла к македонцам и привезла оттуда врача вместе с пациентом, а попутно – по паре человек на обучение в качестве фельдшеров. Спасенный мужик явно шел на поправку. Болгарин, можно сказать, выдернул везунчика с того света. Плохо было одно: он не знал ни болгарского, ни греческого, ни русского, ни даже европейских языков латинской группы. В свою очередь, его язык никто понять не смог. Одним словом – ходячая… нет, пока еще лежачая тайна. Мужик потихоньку осваивал русский, выучил два десятка основных слов, но до связной беседы было еще далеко. Примерно, как до новой крепости пешком. Некоторые даже сомневались: действительно ли этот товарищ является таким уж ценным? Стоило ли его спасать, да с такими затратами сил и ресурсов? Старый Юра послушал эту болтовню и угрюмо буркнул:

- Хочешь убить – убей, а мучить незачем.

В любом случае, приходилось дожидаться момента, когда невольный гость сможет объясниться.

Как только Корнев сотоварищи обосновался на новом месте, всплыло одно обстоятельство: новообретенной крепости нужно название. И старой тоже. Вот не было печали – крепость и крепость. Все равно одна. А теперь голову ломать, придумывать. Впрочем, поступили просто – кинули клич по всему анклаву. Приз победителю назначили вполне себе русский – полдюжины бутылок алкоголя по его выбору.

Больше всего споров вызвало название первой крепости. Все же, как-никак, столица анклава. Народ изгалялся вовсю, но, в большинстве своем, сочинители перебирали названия сибирских городов «старой Земли». Впрочем, и от этого была польза. Зимин, незадолго до экспедиции перечитывавший Пикуля, предложил: есть крепость, есть турки, есть рядом армяне. Прямо классическое сочетание для крепости с именем Баязет. Короткое и звучное название прилипло мгновенно, и уже никто, даже, впоследствии, турки, эту крепость иначе не называл.

Пример биолога, смаковавшего шикарный коллекционный коньяк в кругу немногих избранных, подстегнул остальных. Греки отметились льстивым «Андриуполь», начитавшаяся фентези молодежь продвигала «Хольмгард», болгары неудачно попытались повторить успех Зимина, предложив «Шипку». Предлагали «Царьград», как символ монархического центра, и «Горус», сиречь город русских, в честь первопоселенцев, и еще кучу всего, и сравнительно дельного, и полного бреда. Споры развернулись вовсю, даже на молодежных вечеринках, кажется, забросили танцульки, целиком отдавшись топонимической стихии. На одной из таких вечеринок и было найдено то самое, устроившее всех, кроме претендентов на приз, название.

Началось все, как обычно, совсем с другого конца. Споры о названии несколько приугасли – ну нельзя же перетирать одно и то же несколько дней подряд с равным усердием. Уже и не вспомнить, как разговор зашел о принципах государственного устройства, и как потом он перетек к финансовым системам, валютам и золоту как мере человеческого труда. И не найти уже того, кто брякнул:

- При нашей финансовой системе форт Нокс останется без работы.

Зато достоверно известно, что сразу после этого капитанша Катя Новикова хлопнула себя ладонью по лбу и произнесла сакраментальное:

- Какая же я тупая!

Ее, конечно поддержали в этом утверждении, но только до тех пор, пока она не продолжила:

- Я вспомнила! Знаете, как называлось первое русское поселение в Калифорнии? Форт-Росс!

Тут, конечно, со всех сторон посыпалось:

- Точно, я ведь тоже читал!

- Катька, ну ты голова!

- Ой, Катюш, ты такая умница!

Потом всей толпой двинулись в башню и по всем правилам оформили заявку на участие в конкурсе. Было это примерно так:

- Андрей Владимирыч, Андрей Владимирыч, мы тут это, название придумали.

- Да что ты говоришь, это вон Катенька придумала.

- Да не придумала я ничего, просто одну книжку вспомнила…

В итоге Папасатыросы прежде, чем отбыть в командировку в Баязет, вывесили над воротами крепости доску, на которой гордо красовалось: Форт-Росс. Катя же Новикова в качестве приза попросила красного рейнского, урожая 1891 года. Вручая награду, Бородулин заметил:

- Вот уж не знал, что ты такая ценительница хороших вин.

На что Катя, смутившись и покраснев, ответила:

- Я просто в одной книжке читала – там герои пьют всякое разное, а это особенно хвалят. Вот и захотелось попробовать.

Она и попробовала с подругами. И, по достоверным сведениям, после дегустации заявила:

- Лучше бы просила сливочный ликер.

В один из дней под вечер к Бородулину зашел Зимин и принялся жалиться. Суть его претензий была схожа с Корневскими времен Озерного: нормальной работы нет, знания пропадают втуне, скука смертная и вообще.

- Слушай, Аркаша, вот скажи честно: ты пытался найти себе дело?

- Ну-у-у…

- Понятно. Иными словами, ты делаешь, что велят, и ждешь, когда наступит счастье? Так ждать тебе до морковкиного заговенья.

- Ты что хочешь сказать?

Зимин подобрался, насупился, и его рыжие брови смешно собрались к переносице.

- Хочешь сказать, что я бездельничаю?

- О, как завелся! Остынь, никто на тебя не наезжает. Хотя, конечно следовало бы. Да не дергайся ты!