Северин Краевский: "Я не легенда..."

— Контакт "ансамбль — девушки" заканчивался во время раздачи автографов. Со мной же было ещё хуже. Вероятно, создавалось впечатление, что я зазнайка. К моим коллегам подходили симпатичные девушки, а ко мне — нет. Не стану утверждать, что в этом смысле я был абсолютно голоден. Я, конечно, знавал девчонок, но никакой очереди у моей гримуборной не было… Я был страшно застенчив.

— Не пробовал справиться с волнением с помощью бокала коньяка?

— Пробовал. Но после этого мои губы становились деревянными, и я не мог петь. Если бы не это, наверняка пил бы.

— А наркотики?

— Откуда?.. Однажды я взял под язык две успокаивающие таблетки. И со мной случилось нечто такое, что гораздо хуже, чем волнение: всё мне стало по барабану…

Одна из первых песен "Червоных гитар" называется "Анна-Мария" (на стихи К. Дзиковского).

Печальные глаза, прекрасные глаза,
Печальные уста без улыбки…
Вижу каждый день издалека:
Стоит в окне до самых сумерек
Анна-Мария.
Только о ней всё время думаю,
И желаю только одного:
Чтобы она захотела хоть издалека,
Хоть на минуту взглянуть на меня.
Как же я хотел увидеть хоть когда-нибудь
Своё отражение в её грустных глазах!
Как же я хотел поверить в то,
Что когда-то полюбит меня
Анна-Мария.
Больше не вернуть
Пролетевшие года, и дни, и молитвы.
Тот, кого она ждёт,
Уже не придёт под её окно.

Песня была известна и в Советском Союзе. Любой школьный ансамбль считал своим долгом исполнить "Анну-Марию". Русский текст, состряпанный, очевидно, доморощенными пиитами, был ужасен. Анну-Марию ради ритма легко переделали в "Анну-Марью" (впрочем, и сам Краевский произносит в песне именно так — "Анна-Марья"), но избитые слова о неблагополучной любви и медленная печальная мелодия пробуждали желание неудержимо интимничать у пятачка перед ансамблем во время "белого танца".

Кем же была эта Анна-Мария?

— Это одна из гданьских девушек, — рассказывал потом Северин. — Родители увезли её за океан. Серьёзная драма в моей жизни. Мне было двадцать. Это тот возраст, когда мы влюбляемся насмерть. Даже не знаю, слышала ли она о том, что я написал о ней песню. Мы никогда больше не встречались.

А его коллеги рассказывают нечто иное. Анна-Мария была диктором телевидения в Катовице. По невыясненным причинам она навсегда уехала из Польши, оставив влюблённого Северина в глубокой печали. Это была неразделённая любовь.

Северин поёт "Анну-Марию"

Через несколько лет "Червоны гитары" выпустили ещё один хит с похожим названием ("Anna M."). Мелодия была уже более оптимистичной, энергичной, мажорной.

Почти тот же пейзаж,
но я забыл о следах,
затертых временем.
Где ты сегодня, Анна?
Где ты теперь, Анна М.?
Она была со мной везде,
Была, есть и будет.
Хочет не хочет —
вернется вновь
в стихах, в ритме времени,
в тишине, которая жаждет сна,
в тех делах, которые приносит день…

Наверно, к тому времени у Северина немного отлегло от сердца.

Известно имя ещё одной девушки, в которую был влюблён Краевский: Уршула Сипиньска. Любовь к ней вспыхнула во время гастролей в СССР. Молодые люди даже собирались вместе поехать в турне по США, но из этого ничего не получилось, и в конце концов Северин и Уршула расстались.

3

Один из первых хитов группы "Червоны гитары", ставший мегапопулярным в СССР, назывался "Не задирай нос" ("Nie zadzieraj nosa", музыка С. Краевского, текст М. Гашиньского). Он был выпущена фирмой "Мелодия" на маленькой пластинке вместе с тремя песнями, исполненными другими музыкантами. Кажется, только из-за этого "забоя" "ЧГ" миньон и раскупался бойко. А может быть и нет: ведь на том же миньоне был записан и шедевр П. Саймона и А. Гарфанкля "El condor pasa", и "Баллада о поезде" в исполнении М. Родович, и какая-то угрюмая, но рано или поздно поражающая воображение "Песня индейца"… Наверно, это теперь так только кажется, что слушали на той пластинке одних "Червоных гитар". Песня была написана и исполнена в откровенно битловской манере, чем и привлекла внимание миллионов советских любителей поп-музыки (которые были в то время почти поголовно "битломанами"). В те годы квартет "Битлз" был фантастически популярен, поэтому в музыке всех бит-групп, становившихся известными в нашей стране, старались разглядеть нечто "битловское". "Червоных гитар" называли "польскими битлами".