Северная Африка в IV-V веках

Для территории Гиппона-Регия, представлявшей плодородную, хорошо орошаемую равнину, помимо упомянутых выше данных Августина о крупных имениях, мы обладаем также аналогичными эпиграфическими свидетельствами. {81} Сенаторы упоминаются здесь, в частности, в надписях ILAl, I, 8=CIL, VIII, 17411 и ILAl, I, 82=CIL, VIII 17414, относящихся к Поздней империи  ^{1 3}. Много подобных надписей происходит из различных нумидийских городов: Каламы (CIL, VIII, 5332 = ILAl, I, 247—283 г.; ILAl, I, 279; CIL, VIII, 7977; ILAl, I, 280; 281; 283 — все II—III вв.), Рузикаде (ILAl, II, 29; 30; 375); Милева (CIL, VIII, 8209), Thibilis (CIL, VIII, 18908), Мадавра (АЕр, 1922, № 16, 17 — время Поздней империи), Theveste (CIL, VIII, 27953 = ILAl, I, 3636)  ^{1 4}, Тамугади (CIL, VIII, 2391; пять сенаторов-патронов города упоминаются в album IV в.— REA, L, 1948, р. 78), Ламбесиса (CIL, VIII, 2754), Арсакала (CIL, VIII, 6048), Куикуля (CIL, VIII, 8344; 8345 — надписи, очевидно, позднего времени).

Особенно много эпиграфических данных о сенаторах происходит из Цирты и окружающей ее области. Цирта обладала в римское время громадной сельскохозяйственной территорией, составлявшей примерно ¹/ ₄всей площади Нумидии  ^{1 5}и представлявшей собой плодородную равнину. Это обстоятельство, а также тот факт, что императорская земельная собственность не получила здесь сколько-нибудь широкого развития, создавало благоприятные условия для расширения земельных владений наиболее состоятельных граждан Цирты. Уже в I в. императоры включают представителей циртенской земельной знати в состав сената, в дальнейшем этот процесс приобретает все более широкий характер  ^{1 6}. В надписях из Цирты II—III вв. н. э. и ее кастеллей фигурируют различные представители местных сенаторских семей, многие из которых занимали высокие государственные должности: Пактумеи (ILAl, II, 642— 647), Невии (ILAl, II, 639—641), Помпеи Сосии (ILAl, II, {82} 652), Аррии (CIL, VIII, 7032, 8241, 8280), Лоллии (ILAl, II, 3446, 3563, 3605)  ^{1 7}.

Как показывают данные межевых камней, частные экзимированные имения непосредственно граничили либо с общественной землей Цирты, либо с участками ее граждан. Например, в непосредственной близости друг от друга были найдены камни с надписями l(imes) p(ublici) C(irtensium) и limes fundi Sallustiani (ILAl, II, 1959 и 1960). В другом районе надпись, происходящая из имения Целии Максимы (CIL, VIII, 8209 = 19328), находилась недалеко от камня с обозначением границы a(gri) a(ccepti) C(irtensium). Имение сенаторской семьи Лоллиев, судя по местонахождению фамильного мавзолея (ILAl, II, 3563), было расположено в районе кастелля Цирты Caldis.

В Ситифенской и Цезарейской Мавретаниях, насколько позволяют судить сравнительно немногочисленные надписи из этих провинций, также располагались крупные имения римской знати. В районе Ситифа находилось имение правителя провинции Hispania Citerior, имя которого не сохранилось в надписи (CIL, VIII, 8421; ср. 8378, 8690). Из того же города происходят надгробья лиц сенаторского происхождения CIL, VIII, 8630 и 20410, относящиеся к V в. (см. также 8397 — Sataf; 20908 — Типаса; 9585 — Цезарея). Надпись CIL, VIII, 8993 из района Saldae поставлена управителем имения его госпоже, consulari feminae. Из переписки Симмаха мы знаем, что одно из его имений было расположено в Цезарейской Мавретании  ^{1 8}.

Приведенные данные, разумеется, весьма неполны и фрагментарны, однако, несмотря на это, они позволяют утверждать, что в Римской Африке крупное сенаторское землевладение было распространено всюду, где было возможно и выгодно земледельческое хозяйство. Эти данные в большинстве относятся ко II — первой половине III в.; они показывают, что для этого периода в основном был характерен рост сенаторских земельных владений. Надписи из Бизацены и Южной Нумидии свидетельствуют о том, что по мере колонизации империей новых районов там образовывались {83} все новые сальтусы римской знати  ^{1 9}. Наряду с этим в течение всего указанного периода происходил постоянный рост числа крупных землевладельцев-сенаторов, вышедших из зажиточной муниципальной знати (особенно ярко это видно на примере Цирты). По весьма приблизительным подсчетам Ламбрехта, для 117—138 гг. известно 12 сенаторов, происходивших из Африки, для 138—161 гг.— 19, для 161—180 гг. — 25. При Септимии Севере известно уже 32 африканских сенатора  ^{2 0}. На самом деле эти цифры были значительно более высокими, поскольку место происхождения большинства членов сенаторского сословия вообще неизвестно, но и эти далеко неполные данные отражают общую тенденцию развития крупного сенаторского землевладения в Северной Африке.