Северная Африка в IV—V веках

Поздняя Римская империя была вынуждена компенсировать отсутствие сколько-нибудь прочной общественной поддержки мобилизацией в своих руках громадной массы материальных средств — денежных и натуральных, что позволяло ей содержать оторванную от народа армию и громоздкий бюрократический аппарат. Поэтому Поздняя империя не могла существовать без чрезвычайно жестоких форм фискальной эксплуатации.

Разумеется, государство вандалов также нуждалось в деньгах и натуральных поступлениях, которые использова-{265}лись как в военных целях (например для постройки и содержания крупного флота), так и для оплаты королевских чиновников. Однако для Вандальского королевства, располагавшего войском, состоявшим из обязанных королю службой за пользование землей крестьян и не требовавшим больших расходов на свое содержание, налоговая эксплуатация не могла играть столь важной роли, как для позднеримского государства.

Для характеристики налоговой системы при вандалах значительный интерес представляет следующее сообщение Прокопия, которое недостаточно учитывается в литературе. Рассказывая о фискальных мероприятиях византийских властей в Африке после разгрома вандалов, Прокопий указывает, что было невозможно определить размеры налогов с африканских земель по документам, в которые в прежние времена записывали их римляне, так как Гейзерих с самого начала все уничтожил [762].

Уничтожение цензовых документов Гейзерихом свидетельствует о важном отличии вандальской фискальной системы от римской: вандальское государство не ставило своей целью максимальное выжимание податей путем строгого учета всех сельскохозяйственных площадей, находившихся на различном статусе: земель городов, экзимированных имений и т. д. Как известно, в период Поздней империи взимание налогов с тех категорий земель, которые рассматривались как объект собственности коллективов (в первую очередь, с городских земельных владений), было тесно связано с такими явлениями, как коллективная ответственность налогоплательщиков перед фиском и вытекающие из нее прикрепление куриалов к курии и консервация городской земельной собственности. Налоговая система Вандальского королевства носила значительно более примитивный характер; она представляла собой скорее нерегулярный сбор «дани» с завоеванного населения, чем тщательно разработанную организацию выжимания податей. Судя по данным биографии Фульгенция, сбор налогов осуществляли прокураторы, которые назначались по отдельным городам из числа состоятельных римлян. Таким прокуратором был одно время сам Фульгенций. Биограф упоминает также о прокураторе-католике в г. Руспе [763]. {266}

Поскольку вандальское завоевание разрушило римскую податную систему, в которой величина фискальных платежей землевладельца определялась размерами его хозяйства, произвол и диспропорция в распределении налогов, имевшие место уже в римский период, должны были принять особенно большие масштабы. Вандальское государство, видимо, не вмешивалось в порядок сбора податей прокураторами. Крупные землевладельцы, из числа которых назначались прокураторы, имели полную возможность переносить тяжесть фискальных платежей на экономически более слабых земельных собственников. Можно думать, что сообщение Прокопия о поглощении всего дохода владельцев имений податными повинностями [764] отражает положение средних городских землевладельцев тех провинций, в которых производилось налогообложение.

Изложенные соображения позволяют, как нам кажется, объяснить, почему данные о полном упадке городов сочетаются в источниках времени Вандальского королевства со сведениями о процветании крупных частных имений.

В условиях фактического невмешательства государственной власти во внутреннюю жизнь бывших римских провинций процесс развития частного землевладения протекал более свободно, чем во времена Римской империи, заинтересованной в сохранении муниципального землевладения.

Выше отмечалось, что вторжение вандалов в западные африканские провинции (несколько позже вновь вошедшие на известное время в состав Римской империи) сопровождалось массовым разорением городских землевладельцев.

Любопытно вместе с тем отметить, что земельные магнаты Мавретании и Нумидии, по-видимому, не только сохранили свои владения, но и значительно расширили их за счет подорванной вандальским нашествием земельной собственности городов. Об этом свидетельствует содержащееся в декрете 445 г. упоминание о том, что отдельные частные лица используют собственные вооруженные отряды для захвата и грабежа чужой собственности. Декрет требует возвращения нумидийскому городу Цирте захваченных у него в частное пользование системы водоснабжения и {267} городских земельных участков (loca publica) [765]. В другом указе Валентиниана III, относящемся к 451 г., говорится о захвате «после вандальского опустошения» императорских земель в Нумидии и Мавретании частными лицами [766].