Северная Башня

Мне не было скучно. Мне было некогда скучать. Скучают только глупые люди. Нормальный человек всегда найдёт себе занятие. А такие отморозки, как я, – приключения. На то место, на котором нормальные люди сидят ровно.

Приручил, называется, кошечку. Этот барс провалился в какую-то нору и теперь выл, как локомотив на похоронах машиниста. Я ему и бревно засунул в дыру, а он не вылезает. Что сделал бы нормальный человек? Забил бы. Что сделал я? Правильно – полез за местным тигром в нору. И тоже попал. Принцип ниппеля: туда дуй, оттуда – х… хуже выходит.

Какая-то невидимая преграда не давала нам со страшномордой кошкой вылезти по бревну. И верёвка не помогала. Одно радует – оскверненная тварь на меня не кидается. Больше. Как дал ему в лоб дубиной стальной, так сразу мозги на место у зверя и встали.

Так и сидим по разные углы подвала, ждем, кто первый уснёт. Если усну я – он меня съест. Я его есть не буду, но попробуй объясни этот факт жертве сумасшедших селекционеров-мичуринцев.

Чтобы не уснуть, опять стал мурыжить себя. Это называется магическая тренировка. Ни черта не получается, но чувствую себя каждый раз так, будто я весь академический курс истории КПСС выучил за ночь, да ещё и сдал профессору, который знает, что я тр… был ласков с его дочерью.

Ну, «ни черта» – это я, конечно, погорячился. Потому как мне нужно уметь изгонять из самого себя нужных и приставучих духов и лечить наложением рук. Для лечения нужно уметь накладывать умозрительный рисунок иероглифов линий контроля силы и запитать их этой самой силой.

С пространственными моделями у меня всё в порядке. Виртуальная трёхмерная графика для меня тоже не является сложностью. Пересчитать, как поворачивается пиктограмма печати при изменении направления силы или изменении объекта в пространстве, плёвое дело. А вот наполнить силой – беда. Для малой печати лечения надо три моих запаса силы, для упокоения духа – больше десятка.

Сижу, раскачиваюсь. Не как ванька-встанька – с бока на бок, а как культурист, что всё большими и большими отягощениями увеличивает объём своих мускулов, качается.

Есть ещё способ. Слить силу в накопитель, а потом использовать заёмную. Для этого надо уметь перекачивать силу. Учусь. Но тут какой-то затык. С меня в накопитель и в красную пирамиду перстня, что теперь торчит через прожжённую точку перчатки, уходит легко. Взять не могу обратно. Этот, сущность шизофреническая, твердит «возьми, возьми». А как – не помнит.

Став духом, он многое просто позабыл. Очень многое. Почти всё.

Так что у меня получается только тусклый светлячок размером со светодиод. Вот его и гоняю силой мысли под потолком, пока не устану, а от потери концентрации магия развеивается. Взрывом. Петардой. С грохотом и вспышкой.

Экспериментальным путём установлено, что бродяги не реагируют на светляка. Хоть в рот им светодиод загоняй. А вот когда магия рассеивается, становятся очень возбуждёнными и агрессивными. Кому понравится взрыв петарды у лица? Или в глазном провале? И сбегаются со всей округи. Не на звук. Егеря говорили, что упыри глухие. Реагируют они на вспышку или выброс силы.

Сегодня бродило вокруг восемь молчаливых пешеходов. Было больше. Мне становилось иногда грустно, и я их убивал. Я же говорю – нормальный человек найдёт, чем заняться. Приманить упырей, разозлить, загнав горошину светящуюся одному в решётку костей, взорвать, устроить догонялки и тренировку боя с железными отягощениями в руках на бешеных скоростях.

Живые изменённые твари, чувствуя моих сильно похудевших секьюрити-гард-чоповцев, близко не приближались. Сами бродяги в развалины вбегали, только если им перед носом свето-шумовую петарду взорвать развеянного светляка. И носились среди камней, как собаки, которым под хвост скипидар загнали. Я обычно сверху смотрел на эти гонки «Формулы-1», жалея, что нет пива и орешков солёных. Развлекался. Если не хотелось кувалдой палицы махать.

Обижался только барс, залезший в развалины за дармовой кониной, а теперь трусивший покинуть охраняемый бродягами периметр. Не разделял он моей любви к скачкам и гонкам. Шхерился подальше. И вот доигрался. И я с ним. Потому как я же его сюда, опосредованно, но всё же загнал. Мне и выручать неразумную животину. Тем более что как-то привык к нему. Он тут мне звуковую сигнализацию устроил. Предупреждал об опасностях. Порыкиванием.

И вот сидим, смотрим на горошину светляка. А как я его гоняю туда-сюда? Телекинезом? А можно это же, но без светляка? Ну, вот! Как только подумал о чём постороннем, горошинка взорвалась тихой, но яркой петардой. Дух в таких случаях комментирует, что я потерял концентрацию, потерял контроль над плетением. Я так и не понял: печать, плетение, заклинание – одно и то же или разные штуки?