Северная граница

— Я тебе дверь открою! — рявкнул сотник. — Здесь застава, а не ярмарка, где выступают акробаты… Подожди! Хватит, говоришь? Дело как раз в тебе! И твоих разведчиках.

Однако кот не собирался возвращаться на прежнее место.

— Я уже сто раз говорил, комендант, — промурлыкал он более хрипло, чем обычно, — на меня это не действует. Понятия не имею, о чем речь. Вот вы там сразу голову теряете, — говоря «вы», он имел в виду отряды, состоящие из людей. — Не знаю почему. Ничего там не гремит, даже не воняет. Я не чувствую, где этот «язык» заканчивается или начинается. Мы спокойно ходим туда на разведку, все как обычно. Это ты, господин, слушая мои доклады, многозначительно киваешь, строишь мины, которых я не понимаю, то и дело поднимаешь вверх палец, что, видимо, должно означать: «А я знал!» Но для меня, комендант, силы, что правят миром, не стоят и кучки дерьма. Я в них не разбираюсь, да и ни к чему они мне. Я по горло сыт расспросами, как там обстоят дела. И постоянными сомнениями, когда я говорю, что там все абсолютно нормально. На меня смотрят, как будто я вру! — закончил он с типичной для котов яростью, возникавшей совершенно неожиданно, без предупреждения.

Дорлот обижался, когда его слова подвергали сомнению. Как и всякий кот, говорить неправду он считал ниже своего достоинства. Порой возникали очень сложные ситуации — представьте, когда вам в лицо откровенно высказывают все, что думают, например, о вашем подарке. К сущности обмана кот относился точно так же, как и к природе правящих миром сил, которых только что упоминал. Ложь требовала от кошачьего разума столь значительных усилий, что могла приравниваться к самому значительному событию во всей кошачьей жизни.

— Успокойся, Дорлот, — примирительно сказал Рават, будто сам только что не кричал. — Никто не говорит, что ты лжешь. Но может, что-то ускользнуло от вашего внимания? Даже кот-разведчик способен ошибаться…

— Ничего подозрительного я не заметил, комендант. Если замечу, скажу. Между прочим, я очень доволен, что комендант Амбеген вернется и наконец наведет здесь порядок. Давно пора перерезать всех этих свиней, что торчат у нас под боком. Хватит искать объяснений в собственных снах. Они изменили тебя, комендант. Пора решать, какой мир больше тебе по душе. Тот, в котором ты живешь, или тот, который тебе снится.

Рават немного помолчал.

— Однако, Дорлот, ты слишком много себе позволяешь, — наконец сказал он.

И приоткрыл дверь. Кот ушел, не говоря ни слова.

Рават снова сел за стол и перечитал все три письма по очереди. Дольше всего он держал в руке последнее. Потом отложил его и опять принялся растирать руки.

Все чаще у него возникало желание бежать. Бежать от этой войны, от границы, от войска… Свое дело он сделал. Теперь его ждет иная жизнь, давно забытая, но не такая уж и плохая. Спокойная. Он начал осознавать, что конь и седло — это слишком мало, чтобы сделать человека счастливым. Нужно место, куда можно вернуться, где можно отдохнуть. Отдохнуть…

Снаружи после короткого перерыва снова разбушевалась метель.

Время Сдвига. Тени Лент Алера. Подвижная граница. Все это звучало чуждо, странно, но каким-то образом Рават мог понять, что означают эти слова… Как и прочие солдаты, он всегда отдавал себе отчет в том, что охраняет границу от чего-то чуждого, созданного могуществом иной, нежели Шернь, силы. Здесь пролегала не обычная граница, разделяющая две страны, такая, которая когда-то отделяла Армект от Дартана. Через границу, как это всегда бывает, пробирались вооруженные банды. Единственная разница заключалась в том, что, разбив такую банду, невозможно было пойти дальше, в чужие селения, чтобы сжечь их в отместку за собственные потери. А сами банды? Если бы они состояли не из алерцев, а из людей или котов, он сражался бы с ними точно так же, разве что понимал бы лучше.

Так было когда-то.

Теперь неожиданно оказалось, что происхождение алерцев, их «чуждость», имеет весьма немаловажное значение. С той стороны границы явились им на помощь грозные, непостижимые силы, о которых здесь абсолютно ничего не известно. И Рават не был исключением — даже о Шерни он имел довольно смутные представления, что уж говорить о Лентах Алера, или как их там… Однако он многое знал кое о чем другом — о самих алерских племенах. И узнавал о них все больше. Так же, как Астат, Агатра… Особенно Астат. Сны Агатры были несколько иными.