Северная и восточная Тартария

Отсюда можно было бы сделать вывод, что в очень древние времена, прежде чем эти страны были заселены, в этих пустынных, бесконечно густых и темных лесах водились такие животные. Это было до Всемирного потопа Ноя. Как я знаю, во многих местах, очень глубоко из земли и глины, были вырыты большие и маленькие оленьи рога. Это доказывает, что бурные волны засыпали землей и песком этих животных и засыпали их, как и другие создания, которые легко могли истлеть. Это относится к животным, которые живут на суше. Но что касается некоторых останков морских чудовищ, выброшенных во время потопа на сушу, то их осталось повсюду достаточно. Я видел и здесь, в Кувордене, зарытые в глубоких рвах, настоящие зубы морских чудовищ». Здесь кончается выдержка из книги Пикарда.

Как ошибочно и фантастично иезуит Авриль[1046] говорит об этих подземных слоновых клыках, в его описании Тартарии, можно видеть из следующего:

«Обнаружили некий вид слоновой кости, которая гораздо белее и глаже, чем та, которую нам привозят из Индии.

Но кость эту доставляют не слоны, так как в этом северном крае слишком холодно (это говорится о Сибири — для такого животного, которое любит тепло), а другие животные, а именно те, которые живут и в воде, и на земле, под названием бегемоты. Их обычно встречают в реке Лене или на берегах Тартарского моря. Мне в Москве показывали несколько зубов этого чудовищного животного, длиной в 10 дюймов и толщиной в 2 дюйма в корне. Клыки слона с ними несравнимы ни по белизне, ни по красоте; они имеют свойство останавливать кровотечение, если иметь их при себе. Персияне и турки, которым их продают, так высоко ценят их, что предпочитают иметь саблю или кинжал с рукоятью из этой кости, чем из золота или литого серебра. Несомненно, те, кто ввели эту кость в употребление, знали ей цену, потому что они очень рискуют собой, когда нападают и ловят его [бегемота], так как он опаснее, чем крокодил. Открытием этого животного мы обязаны жителям одного острова, откуда происходило первое население Америки. Это нам рассказал некий воевода, который был хорошо знаком с краями, расположенными на восточном берегу Оби. Идя дальше по Оби к востоку, есть большая река под названием Кавойна, в которую впадает другая река под названием Лена. В устье первой реки, которая впадает в море, есть большой и густо населенный остров, замечательный тем, что там ловят бегемота, животное, которое живет и в воде, и на суше. Зубы его высоко ценятся. Жители часто ходят вдоль берега Ледяного моря охотиться на это чудовище. И так как им приходится преследовать его очень долго и с большим трудом и старанием, то они берут с собой всю семью, и случается часто, если их застанет оттепель и они находятся на льдине, то они отплывают [на ней] очень далеко, неизвестно куда. Считают, что эти охотники, плавая таким образом, /W 748/ и приплыли на льдинах к северной части Америки, которая находится не очень далеко от части Азии, граничащей с Тартарским морем. Это мнение еще больше подтверждается тем, что северные американцы, которые заселяют эти области, по внешнему виду очень похожи на жителей этих островов, которые, в погоне за добычей, отплывали так далеко на льдинах, до чужой страны».

Можно к тому прибавить, что в Северной Америке встречается много животных, имеющихся в России, как бобры, которые, может быть, таким же путем перешли в Америку.

В 1688 г. его высокоблагородие боярин Федор Алексеевич Головин, наместник в Сибири и главный военный комиссар его Царского Величества Петра Алексеевича, совершил путешествие через Сибирь к востоку и прошел вниз по реке Иртыш, туда, где она впадает в большую реку Обь, к месту, названному Самароской, или Самаровский Ям. Несколько выше этого места, в реке очень сильное течение и, как это в каменистых реках часто случается, большие куски земли отламываются и падают, размытые силой течения, изменяя русло. Случилось, что подобный большой обломок каменистой земли упал с горы на низкий берег реки. Тогда обнаружили, что вместе с землей упал в деревянном гробу скелет давно умершего человека. Там еще были серебряные изделия, браслеты, серебряное ожерелье, какие носили древние язычники, и серебряная чаша, которую мне оставил на память его Высокоблагородие, вышеназванный господин, когда он в 1698 г. был здесь [в Голландии] Великим послом Московии. Очевидно, согласно свидетельству многих писателей[1047][1048][1049], древние язычники думали, что домашняя утварь, которую они кладут в гробы около умерших, послужит им на том свете.