Северная корона

— Да, и тут как раз помог Стерлинг, — кивнула Лукия. — Он обнаружил похожих паразитов в речной воде. Думаю, именно этот вид и породил тот, который обитает теперь в людях.

У них не было доказательств, но иногда доказательства и не нужны. Люди могут есть разную еду — но они все пьют одну и ту же воду, ведь другого источника поблизости нет. Заражено было еще первое поколение, причем все одновременно. Но для них паразиты ничего сделать не могли, организмы, в которые они попали, уже были взрослым и даже стареющими.

Другое дело — плод, который развивается в теле зараженной матери. Ребенок эволюционирует вместе с паразитами и рождается уже с подвидом, идеально приспособленным к жизни именно в его теле. Паразиты защищают его от агрессивной атмосферы Арахны, а он, сам того не зная, кормит их.

Или зная?..

— А колонисты… им известно, что они заражены? — спросила Альда.

— Не похоже, но тебе придется проверить их мысли, ложь в этом случае недопустима. Хотя я считаю, что им ничего не известно: судя по всему, их усилия были сосредоточены на выживании, а не научной работе.

Но теперь они узнают.

— Насколько эти паразиты опасны для нас? — полюбопытствовал Рале. У него по-прежнему был такой вид, будто ничего особенного не случилось.

— Для солдат специального корпуса — не опасны вообще, — поспешила заверить его Ноэль. — Если, конечно, мы не просидим тут сотню лет! А вот для обычных землян… Вероятность заражения — 99 %.

— Неизвестно, как паразиты поведут себя на Земле, — добавила Лукия. — На Арахне они стабильны, потому что вынуждены защищать носителя. На Земле условия благоприятней, может начаться ускоренное развитие.

— Которое непредсказуемо?

— Именно так.

Можно было сколько угодно спорить о том, справедливо это или нет, и доказывать, что колонисты ни в чем не виноваты. Факт остается фактом…

Карантин не может быть нарушен. Никто из людей, родившихся на Арахне, никогда не покинет эту планету.

А значит, все они обречены.

Глава 8

Блейн чувствовал себя прекрасно, совсем как раньше, и в этом была определенная магия. Мало кому удавалось выжить после укуса ара, а тем более такого глубокого. Бывали, конечно, случаи, но их никак нельзя было назвать счастливыми. Такие люди навсегда оставались слабыми и нервными… да и жизнь их была очень короткой.

А к Блейну былая сила вернулась за день, и лишь небольшое пятно на руке, даже на шрам не похожее, напоминало ему о том, что с ним произошло. Он понятия не имел, как пришельцы это провернули: он был в беспамятстве и даже не увидел, что сделала та тщедушная целительница. Да и какая разница? Вряд ли у жителей Арахны получится это повторить!

Он был уверен, что уж теперь-то все будет хорошо. Пришельцы доказали, насколько они могущественны, бунт, который надеялась поднять Рене, очень быстро подавили. Что еще могло пойти не так?

Но проблема была в самих пришельцах. Они вдруг стали замкнутыми, они теперь держались от жителей поселения подальше, да еще смотрели так… по-разному. Кто-то — виновато, кто-то — равнодушно, кто-то — с неприязнью. Но о той симпатии, на которую так надеялся Блейн, и мечтать не приходилось.

Это заметил не только он, остальные — тоже. Естественно, они не смогли это долго выносить, и очень скоро Номад пригласил лидеров пришельцев на разговор. Пришла только Лукия Деон, но это никого не удивило. Как бы странно это ни было, они начали привыкать к тому, что совсем юная девушка руководит отрядом спасателей.

Хотя спасатели ли они — вот вопрос!

За это время она неплохо изучила их язык, поэтому больше не нуждалась в переводчице. Она, похоже, хотела, чтобы у этого разговора не было лишних свидетелей.

Сейчас они сидели по разные стороны стола. С одной стороны — Лукия, такая хрупкая, будто бы уязвимая, однако при этом совершенно равнодушная. С другой — люди, которые были вроде как старше и мудрее ее, и все же боялись сейчас только они.

— Не хотите объяснить нам, что происходит? — спросил Номад.

— Не хочу, но объясню. А не хочу я потому, что вам вряд ли понравится эта новость. Мы ничего не сможем для вас сделать. Вы останетесь на Арахне.

Она сообщила это так ровно, так спокойно, что казалось: у этих слов есть какой-то иной смысл, который они просто пока не понимают. Не могла же Лукия и правда так бесстрастно рассуждать о том, что обрекает на гибель целое поселение!

Однако, судя по ее холодному взгляду, именно это она имела в виду.

Первым опомнился Номад, как и полагалось истинному лидеру:

— Вы не можете!

— У нас нет выбора. Наши решения — это не капризы и не показатель симпатии. Они продиктованы строгими правилами, которые никто из нас не может нарушить.

— Но мы умрем здесь!

— Это пока не обязательно, но очень вероятно.

— Наши люди уже поверили, что их спасут, — нахмурился Оливер. — Если мы сейчас объявим им, что спасения не будет, что начнется? Хаос?

— Вполне возможно, но это уже ваша забота, — пожала плечами Лукия. — Ситуация, как я ее вижу, не безнадежна, применив должную жесткость, вы удержите людей под контролем.

— А дальше-то что? — возмутилась Крита. — Жизнь в этой дыре — дорога в никуда, мы умираем здесь!