Северная Пальмира

Ещё издали Элий приметил человек пять или шесть, что толпились у дверей салона. Над всеми возвышался здоровяк в красной тунике с длинными рукавами и вышивкой у ворота. Элий узнал его. То был Платон. Что ему здесь надо? С Платоном были пять или шесть юнцов из гладиаторской школы и репортёры. Что репортёры – нетрудно было догадаться по фотоаппаратуре и чёрному пауку кинокамеры на плече одного из парней в клетчатой каледонской тунике. Элий остановился, несколько шагов не доходя до гадального салона. Приметил арку, за нею маленький садик, и далее – просвет ещё одной арки. Чем хороша Северная Пальмира – так это проходными дворами, а ещё коваными решётками, которые запирают на ночь, а днём отпирают. Вот и сейчас решётка была открыта, но проход невелик – для людей оставлен, не для авто.

– Ну как, посовещался с пророчицей? – спросил Платон, позабыв даже поздороваться с бывшим товарищем по арене.

– Чего ж тут совещаться. Она моя невеста. – Элий смотрел больше на молодняк из школы. Репортёры в драку не полезут – будут только снимать. Летицию он подтолкнул поближе к решётке под аркой. Она поняла его замысел – не суетилась и ни о чем не спрашивала.

– Вот так он и побеждал! – Платон вскинул руку, тыча в грудь Элию пальцем, как обвинитель в суде. – Она ему прокручивала будущий поединок перед глазами, а он смотрел и заранее подбирал нужный удар.

– Что за чушь! – возмутилась Летиция.

– Нет, не чушь! Он все знал заранее. Все его победы подстроены.

Репортёры давно уже фотографировали, и камера стрекотала. Наверняка оператор старался взять крупным планом лица Платона и Элия. Ну что ж, эпизод выйдет занимательный – это Элий мог обещать.

– Что же моя предсказательница об этой встрече забыла предупредить? – наигранно изумился Элий. Ещё один маленький шажок к решётке. Их уже обступили с трех сторон.

– Да очень просто! Я был у неё пару дней назад. И она сказала, что моя жизнь для неё – тёмное пятно. Не видно ни зги…

– Вот как? – несмотря на отчаянное положение, Элий едва не рассмеялся.

– А как же тот поединок, в котором тебя побили три дня назад?! – крикнула Летиция из-за плеча Элия. – Это я предсказала тебе поражение. А ты не поверил.

Несколько репортёров разом повернулись к Платону, ожидая ответа. А тот стоял с разинутым ртом, не понимая, как попался в такую нелепую ловушку. Тут один из мальчишек обиделся – до слез ярости, брызнувших из глаз. Выхватил меч. Замахнулся. Метил в Летицию. Но меч Элия встретил его клинок. В следующий миг белая туника мальчишки окрасилась кровью на плече, Элий втолкнул Летицию под арку, прыгнул следом и захлопнул решётчатую дверь. Теперь надо, прежде чем преследователи успеют по улочке перерезать им путь, добежать до Широкой дороги. А там, если повезёт, сесть в попутное авто.

Грохнул выстрел – в садике с дерева срезало ветку. Нельзя было поворачиваться к ним спиной. Элий обернулся. Платон целился в него. Да стреляй же! Элий раскинул руки, подставляя свою грудь под пули. Что ж не стреляешь? Лишь потому, что твоё будущее – тёмное пятно? А моё… на что моё будущее похоже в мечтаниях Летиции? Быть может, на пятно света? Элий остановился, пошёл назад.

– Элий!

Он шёл, по-прежнему разведя руки, будто хотел обнять Платона и всех стоящих за решёткой. Шёл медленно. И губы его почему-то все время пытались сложиться в улыбку. Но он не позволял им подобной вольности.

– Я знаю будущее и без предсказаний, – сказал Элий, подходя к решётке. – Не исход каждого конкретного поединка. А будущее.

Лицо Платона исказилось. Элий понял: сейчас гладиатор выстрелит. Но продолжал идти вперёд и был уже возле самой решётки. В последний миг – так показалось Элию из темноты арки – стоявший рядом репортёр ударил Платона под руку. Раздался звон лопнувшего стекла: пуля разбила фонарь под сводом арки. И тут же вслед за выстрелом возмущённо взвизгнула сирена вигилов. И сразу вторая. Патрульные авто подъезжали с двух сторон. Платон замер на месте. Мальчишки из гладиаторской школы кинулись наутёк. Элий, воспользовавшись замешательством, схватил гладиатора за руку, вывернул кисть и прижал к решётке, не давая, однако, выбросить пистолет.

– Твоё будущее – тёмное пятно, Платон, – прошептал он на ухо бывшему товарищу, – хотя исход каждого поединка известен. Это ты ходил по гадальным салонам. Тебе предсказали, что ты погибнешь, если выйдешь на бой против Сенеки. Я спас тебя. Это ты подбил Сократа сражаться против Сенеки. Ты заранее знал исход. И Сократ погиб. Сенека умер, я ушёл с арены. Теперь ты самый могучий. Что тебе ещё надо, Платон?

– Победить тебя.

– Это невозможно. Я больше не сражаюсь.

– Ну конечно! Зачем тебе сражаться! Ты убил Всеслава! Придушил раненого в больнице! Уничтожил самого лучшего бойца. Ты отнял у Северной Пальмиры героя! Но запомни: Платон тебе за это отомстит.

Он попытался вырваться, но напрасно: пальцы Элия по-прежнему были необыкновенно сильны.

С двух сторон подбежали вигилы, оторвали гладиатора от решётки и защёлкнули наручники на запястьях Платона.

ГЛАВА XII Игры в Риме