Северная Пальмира. Первые дни Санкт-Петербурга

Петр использовал как средство образования и театральную сцену. В 1702 году из Данцига в Москву прибыла труппа из семи немецких актеров. Импресарио Иоганн Христиан Кюнст многих русских обучил театральному искусству. В его труппе были исполнители с английскими именами — Мортон, Бидлар, Джек Старки и музыкант Томас Шелли. За Кюнстом в Россию прибыл еще один импресарио, Отто Фюрст, который через некоторое время начал привлекать в свою труппу актеров из местного населения. Импресарио работал с 1704-го по 1707 год. В центре Красной площади был выстроен деревянный театр, и здесь по общегосударственным праздникам устраивались продолжительные представления из жизни таких лиц, как Александр Великий, Тамерлан, султан Баязет, Дон Хуан и Сципион Африканский. Также здесь ставились современные комедии, как, к примеру, «Мнимый больной». Сестра Петра Наталья присоединилась к этому хорошему делу, принявшись писать русские пьесы с названиями типа «Комедия о святой Екатерине», «Комедия о пророке Данииле».

Помимо промышленности и торговли, получили развитие и ремесла по производству предметов роскоши, призванные придать новой России отсутствующее пока великолепие. Развивались промыслы по производству одежды и шерстяных тканей; с этого времени одежда солдат и ливреи лакеев изготавливались в России. Под французским руководством была создана фабрика по производству гобеленов. Француз по имени Манвриу открыл в Москве мастерские по производству чулок. Благодаря англичанам была улучшена отделка кожи. В Москве в 1714 году Хампри создал школу по изготовлению обуви; в 1714 году такая школа открылась и в Петербурге, в «огромном каменном здании». Началось изготовление шелковой парчи. Чтобы способствовать развитию производства кружев, импорт кружев из Европы в Россию был запрещен. Было налажено производство бумаги для письма. Какой-то русский простолюдин неожиданно открыл состав лака, превосходящего все лаки Европы, за исключением венецианского. Петр приказал на юго-востоке страны выращивать табак и культивировать виноград.

Чтобы объяснить благо своих нововведений и осмеять старое, Петр время от времени устраивал поучительные зрелища, чаще всего в виде такого представления, как карнавал. Осталось много воспоминаний об организованных им необычных и пышных зрелищах, каждое из которых было посвящено какой-нибудь теме, которую Петр считал имеющей образовательную ценность. Любимым средством подобного просвещения через развлечение была для Петра свадьба — как мы увидим, его преемники впоследствии стали следовать его примеру.

У Петра была особенность — его привлекали всякого рода уродства и физические отклонения. Вероятно, это было вызвано какой-то психической ненормальностью — возможно, явилось результатом того, что Петр чувствовал себя ущербным из-за высокого роста и размеров своего тела. Он не выносил, когда его начинали разглядывать, и во время путешествий за границей ходил быстро, чтобы избавиться от любопытствующих взглядов. В помещении он всегда наклонялся — без сомнения, эту привычку ему привили очень низкие потолки старых московских домов, которые можно видеть, к примеру, в доме боярина Романова на улице Разина. Даже когда Петр размещался в каком-нибудь просторном доме, для него делали низкие полотняные потолки, которые снова вынуждали его сутулиться. Петр всегда окружал себя карликами и разного рода уродцами всех рас. Он посылал в тундру за самоедами, в Астрахань за уродливыми калмыками, в каждый уголок своего царства за горбунами, сумасшедшими и помешанными, за всеми, у кого были смешные лица, тела, голоса или мысли.

Свое пристрастие к человеческим уродствам, увечьям и отклонениям Петр пытался использовать для своих «поучающих» представлений. Следует заметить, что в некоторых из них тему поучения было понять довольно трудно. К примеру, на одной шутовской свадьбе распутный старый «патриарх» женился на молодой девушке, при этом приглашения на свадьбу разносили четыре заики; свидетелями были несколько дряхлых стариков; гонцами — четыре подагрических молодца, самые дородные, которых только Петр смог сыскать. Брачное благословение давал слепой и глухой священник с очками на носу. Всех до свадьбы основательно напоили. Если это чему-то и поучало, то только неизбежности старости; вряд ли этот урок был поучителен.