Северная Пальмира

Элий фыркнул, затряс головой. Рассмеялся и смолк. Вновь рассмеялся. Слова Квинта казались бредом и в то же время каким-то чудовищным, но одновременно справедливым приговором. И потому от них некуда было деться. Не защититься. Даже смехом. Элий не верил, что Квинт произнёс такое. И все же произнёс. Элий слышал…

– Я часто проигрываю, Квинт. Ошибаюсь. Пропускаю удары и падаю. Но поднимаюсь после падения. И сейчас вновь буду драться. И ты ошибаешься, Квинт. Я – силён.

– Ты все время переоцениваешь свои силы, – зло выкрикнул Квинт. – Так оцени их хоть раз верно.

– Но это ещё не повод, чтобы перерезать мне горло мечом.

– Элий, тебе придётся пожалеть, если ты откажешься.

– А ты не пожалеешь, что убил меня?

– Нет. Потому что я умру вслед за тобой.

– Может, ты и прав, Квинт, не знаю, – Элий похлопал фрументария по плечу. – Не знаю… Но скажу точно: уходить из жизни по своей воле пока не хочу. Не имею ни малейшего желания. И вряд ли тебе удастся меня уговорить. Возможно, в ближайшие дни меня прикончат на арене. И тем самым какой-нибудь гладиатор избавит тебя от необходимости орудовать мечом. Но то арена. А здесь, в комнате… Представь, Квинт: я буду стоять над той ржавой раковиной в углу, а ты полоснёшь мне мечом по горлу, перережешь вену, кровью обрызгаешь стену. Я буду корчиться, хватать ртом воздух. Нет, Квинт. Тебе придётся подождать…

– Я не шучу! – крикнул Квинт. Он протянул руки, будто в мольбе, но кулаки его были стиснуты. Даже в полумраке Элий видел, как исказилось лицо Квинта. – И не смей надо мной издеваться!

– Да я не издеваюсь, клянусь Геркулесом! Я же сказал – разговор серьёзный.

– Элий… я всегда-всегда… клянусь бессмертными богами, тебя боготворил… И теперь… тоже. Но ты не вынесешь изгнания…

– Я или ты? О ком сейчас речь?

Квинт не ответил.

– Так кто же из нас? – повторил Элий. – По-моему, ты просто устал, Квинт. Мы же не будем двадцать лет жить в этой мерзкой гостинице. Грядущие годы представились тебе похожими на сегодняшний безумный день. Вот ты и сорвался. Давай лучше выспимся. Утром у меня тренировка. И не забудь, что я говорил тебе о Летиции.

Элий лёг и отвернулся к стене. Квинт посмотрел на свою подушку. Под этим тощим мешком, набитым какой-то трухой, он спрятал «брут». Магазин был полон. Взвести курок, приставить к виску спящего… Нет, к виску не надо. Голова будет изуродована. А он не хотел, чтобы Элий казался уродливым после смерти. Лучше к сердцу. Один, два, три выстрела – чтобы наверняка, чтобы сердце – в куски. Квинт так отчётливо это представил, что зажмурился и затряс головой. Нет, Элий не дал согласия. Квинт не может нажать на спусковой крючок. Не имеет права. О, боги, что ж ему делать? О, боги, что?

Глава II Игры в Северной Пальмире (продолжение)

«Волнения в Галлии сильно преувеличены сообщениями вестников. Это выходки кучки безумцев. После ареста пятнадцати зачинщиков порядок тут же был восстановлен».

«Альбион пытается завладеть торговыми путями Империи».

«За выборами в Римский сенат внимательно следят не только жители Империи, не только в странах Содружества, но даже к Бирке, даже в Великом Новгороде, Киеве и Москве».

«Правила арены просты. Не добивать раненых. Можно бить лежащего, даже если он сдаётся. Если, конечно, лежащий не ранен. В этом случае гладиатора могут обвинить в предумышленном убийстве».

«Акта диурна», Ноны сентября[8]

I

К назначенному времени в Гладиаторскую школу Всеслав опоздал. Когда вышел на учебную арену, гладиаторы уже заканчивали разминку. Слав спешно переоделся и стал разминать кисти рук, потом локтевые суставы и плечевые. Потом перешёл к прыжкам – одну ногу вверх, потом другую, удары в воздух. Платон в углу однообразно молотил кулаками по кожаному мешку в человеческий рост. Двое молодых ребят пытались сесть на поперечный шпагат, но у них не получалось. С оружием никто не работал.

Сократ подошёл к Всеславу, тронул за плечо:

– Ты, случаем, не качался? А то к нам каждую осень являются штук десять мясистых ребят.

– Вы таких не берете?

– Диоген всех берет. Мясо тоже бывает полезным – может защитить от меча. Хотя и похуже доспехов. Отсекут кусманчик с груди или плеча, зато сам уцелеешь.

Диоген хлопнул в ладоши:

– Всем покинуть арену. Ждите в экседре. Буду вызывать по одному.

– Нам что, не дадут потренироваться друг с другом? – спросил Всеслав у Элия.