Северная война 1700-1721<br />(Полководческая деятельность Петра I)

Ко дню Полтавского сражения русская армия состояла из 58 батальонов пехоты, 17 полков конницы и располагала мощной артиллерией — 72 пушками. Общая численность войск доходила до 42 тысяч человек.

26 июня Петр произвел смотр пехотным полкам и расписал по дивизиям, «из которых первую царское величество своею персоною изволил принять в правление, а протчие разделили по генералитету». Но «фельдмаршал и генералитет просил его царское величество, чтоб в баталию не преобщаться, на что изволил сказать, чтоб о том более ему не говорили»[146].

При объезде русских войск Петр I, говоря им о намерениях шведского короля поработить Русское государство, призывал офицеров и солдат постоять за Родину.

Обращаясь к офицерам гвардейских полков, Петр I сказал: «Вам известно, что кичливый и прозорливый их король войску своему расписал уже в Москве квартиры; генерала своего Шпарра пожаловал уже губернатором Московским, и любезное наше Отечество определил разделить на малые княжества и, введя в оное еретическую веру, совсем истребить. Оставим ли такие ругательства и презрение наше без отмщения?»

На эту речь герой Нотебурга и Лесной М. М. Голицын ответил: «Великодержавный царь-государь! Ты видел труд и верность нашу, когда через целый день в огне стояли, шеренг не помешали и пяди места неприятелю не уступили; четыре раза от стрельбы ружья разгорались, четыре раза сумы и карманы патронами наполняли; ныне же войска те же, и мы рабы твои те же. Уповаем… иметь подвиг ныне, как и тогда»[147].

Шведская армия накануне Полтавского сражения состояла не менее чем из 30 тысяч человек. За неимением пороха из всей артиллерии шведы могли использовать только четыре пушки. Это были результаты побед русских над шведами в битве под Лесной, но, несмотря на ряд неблагоприятных условий для шведской армии, о которых было сказано выше, она представляла серьезную силу.

Во главе армии стояли испытанные генералы с незаурядным полководцем Карлом XII. Армия шведов обладала хорошей маневренностью на поле сражения, в чем русская армия уступала шведской. Поэтому не случайно Петр I при разработке Полтавской операции обращал особенное внимание на то, чтобы парализовать маневр шведской армии. Редуты, построенные Петром, и должны были это сделать.

Шведский король, объезжая свои войска, обратился к офицерам и солдатам с речью. Он вспомнил одержанные победы и приглашал офицеров на пир в шатры московского царя. «Он приготовил нам много кушанья, — говорил король. — Идите же завтра туда, куда ведет вас слава».

Какая поразительная разница в призывах русского царя и шведского короля! Первый призывает войска к защите своего отечества, второй призывает к тому, чтобы грабить и разорять чужой народ.

Получив сведения от изменника унтер-офицера Семеновского полка Немчина о диспозиции русских войск, о больших инженерных работах по укреплению лагеря, Карл XII, чтобы расстроить планы русских и напасть на них врасплох, решил перейти в наступление раньше установленного срока.

На решение Карла XII дать генеральное сражение русской армии оказали большое влияние два сообщения: 21 июня из Турции прибыл полковник Сандул и сообщил о том, что Турция в ближайшее время отказывается реально помогать шведам; в тот же день из Польши прибыл королевский секретарь Клинкострем и доложил, что Лещинский и шведский генерал Крассау, будучи заняты борьбой с русским отрядом Гольца, не в состоянии выступить из Польши для оказания помощи главным силам шведской армии.

Нельзя признать, что решения Карла XII были целесообразны и отвечали реальной оперативной и международной обстановке, сложившейся явно не в пользу шведов. Чтобы спасти армию и выиграть время, наиболее благоразумным для Карла XII было бы отступление за Днепр. Некоторые генералы советовали ему это сделать. Но самолюбивый король, привыкший пожинать лавры победы, пренебрежительно отнесся к реальной обстановке — «главной повелительнице в войне», за что и был жестоко наказан.

Карл XII, решив дать генеральное сражение русским, не принял мер по обеспечению боя и путей отступления на случай неудачи. Это — вторая крупнейшая ошибка Карла XII. Накануне боя шведы не организовали тщательной разведки противника. Карл XII руководствовался принципом «где он?», т. е. противник, но беззаботно относился к тому, в каком состоянии он находится. По меткому замечанию Вольтера, Карл XII не был Александром (Македонским), но смело мог быть первым солдатом в его армии.

Наконец, нужно заметить еще крупный промах в действиях Карла XII под Полтавой — он упустил время для сражения (21 июня), когда он построил свою армию к бою, узнав о переправе и сосредоточении русской армии у деревни Петровки. Русская армия тогда находилась в крайне невыгодном оперативно-стратегическом положении по сравнению со шведской армией, и трудно представить себе, чем бы кончилось дело, если бы тогда шведы вступили в бой.