Северная война 1700-1721<br />(Полководческая деятельность Петра I)

После остановки у Березовых островов 31 мая русский галерный флот вошел в шхеры, и только 11 июня он смог достигнуть Гельсингфорса, так как сильные ветры мешали его быстрому движению. За галерами следовали провиантские суда.

Корабельный флот, находившийся под командованием Петра, от Березовых островов отправился к Ревелю, куда и прибыл 11 июня. Здесь сосредоточился весь корабельный флот, представлявший собой довольно внушительную силу: 16 кораблей, 844 орудия и 5 600 человек экипажа, 8 фрегатов и шняв; при корабельном флоте находился галерный отряд из 9 скампавей и 10 бригантин. Общая сила флота составляла 1 016 орудий и 8 000 человек судовых команд[179]. «Теперь, — писал Петр I Меншикову, — дай боже милость свою! Пытаться можно».

На ревельском рейде велась сложная работа по вооружению и снаряжению всего собранного для боевых операций корабельного флота.

У Гельсингфорса галерный флот простоял до 19 июня. Здесь была произведена выгрузка на берег провианта для сухопутной армии, действующей в Финляндии под командованием М. Голицына, который прибыл к этому времени сюда к Апраксину для согласования боевых действий сухопутных войск с флотом. 24 июня галерный флот пришел к Кирки-Поэ, где была выгружена часть провианта и оставлены суда и скампавеи для полков Голицына, которые шли сюда из Або. Весь остальной флот Апраксин передвинул 29 июня к дер. Тверминне, расположенной на перешейке полуострова Гангут, где в 1713 г. стоял шведский флот.

У полуострова Гангут, расположенного в юго-западном углу Финляндии, было очень удобное место для стоянки флота, позволяющее запереть выход и вход в Финский залив.

Разведка установила, что шведский флот состоит из 16 линейных кораблей, 5 фрегатов и 7 мелких судов при 832 орудиях и что флот находится под командованием адмирала Ватранга. Ватранг занял удобные позиций у мыса Гангут и преградил путь русскому галерному флоту к Або. Прибывшие дезертиры также подтвердили эти данные, что «вне островов близ Гангута по остную сторону в дистанции пушечной» стоит шведский флот[180].

Получив сведения о противнике и оценив обстановку, Апраксин наметил предварительный план боевых действий: немедленно занять Гангутский мыс, изучить его окрестности, возвести на нем укрепления и вести пристальное наблюдение за противником.

В ожидании указаний Петра Апраксин вместе с Голицыным, произведя тщательную рекогносцировку, решили укрепить мыс Гангут, чтобы не допустить высадки шведов на полуостров. Тем временем из Або в Кирки-Поэ пришла пехота; здесь она была посажена на скампавеи, и 10 июля отряд Голицына присоединился к галерному флоту. Всего в галерном флоте было 33 батальона — 13 1/2 тысяч человек.

Получив донесения о создавшейся обстановке, Петр отправился к галерному флоту и 20 июля находился уже на полуострове Гангут. 21–22 июля он лично произвел рекогносцировку окрестностей и усилил наблюдение за шведским флотом. К группе островов, расположенных около мыса, было послано 15 скампавей, которые должны были строго наблюдать за противником. Работы по возведению укреплений у мыса Гангут Петр прекратил. При рекогносцировке полуострова командор Змаевич нашел севернее Тверминне, у мызы Лапвик, удобное место для перетаскивания легких галер сухим путем. Здесь расстояние между обоими берегами равнялось только 1 170 сажен.

Прорыв русского флота у мыса Гангут в июле 1714 г.

У Петра I родилась оригинальная мысль: устроить в узком месте «переволоку», перетащить по ней суда и зайти противнику в тыл. Идею начали претворять в жизнь. 23 июля близ погоста Эквиес начали возводить мост, по которому предполагалось передвинуть галеры. Автор английской рукописи «История Российского флота в царствование Петра Великого» считает, что со стороны русских это был только маневр: «Россияне сделали вид, что намереваются перетащить галеры свои через северную оконечность берега: этот маневр им так хорошо удался, что контр-адмирал Эреншельд получил приказание выдвинуться с 6 галерами, двумя десантными лодками и прамом, снабженным 14 пушками, стать так, чтобы помешать Россиянам спустить на воду свои галеры на другой стороне перешейка»[181].

Как бы то ни было, но эта замечательная идея создала новую обстановку для русского командования и породила новый план разгрома шведского флота.