Северная война

Над головой чистое синее небо и жаркое полуденное солнце. Подходящий к концу серпень (август) в этом году был на редкость добрым, и погода стояла просто замечательная. Дождей не было, на море тихо, урожаи на полях небывало богатые, и в пределах Венедии, государства западных славян, объединившихся ради своего выживания, ни одного катаклизма. На границах с католиками тишина, люди спокойно занимаются своими делами, и только лихие мореходы, в основном из варягов и бодричей, продолжают войну с европейцами. В общем, благодать.

Однако мне, воину Яровита, владетелю зеландского Рарога и пришельцу из двадцать первого века Вадиму Соколу, известно, что это затишье перед бурей. Вот-вот новый глава католической церкви объявит против славян Крестовый поход, и сотни тысяч ублюдков, как безродных, так и благородного происхождения, словно цунами, обрушатся на нас. Поэтому, как только я получил сообщение голубиной почтой, что верховный жрец Святовида старый мудрец Векомир желает меня видеть, сразу же направился в Аркону. Понятно, что волхв, который для венедов нечто среднее между кардиналом Ришелье и товарищем Сталиным, просто так меня дергать не станет.

Флагманский корабль моей эскадры, захваченный во время прошлогоднего похода в Европу, большой драккар «Каратель» домчал меня до места всего за сутки. Вместе с несколькими телохранителями, вагром Ястребом, который больше известен как Немой, и покинувшим побитый штормами старый шнеккер «Яровит» командиром «Карателя» Ранко Самородом я сошёл на берег и вскоре оказался в городе.

Мы шли по узким улочкам мирной многолюдной Арконы, которая с недавних пор вновь стала святым городом не только для ранов, бодричей, лютичей и поморян, но и для всех обитателей Венедского моря. Люди вокруг нас, в большинстве местные жители, прекрасно знали, кто я такой, и встречали меня как своего. Это приятно, и скажу как есть, мне нравилось, что почтенные мамаши показывали знаменитого (ни больше ни меньше, поскольку до легендарного я ещё не дорос) Вадима Сокола своим детям и ставили меня в пример. От этого позитива, в котором я буквально купался, а также от улыбок людей на душе становилось светло, и проблемы отступали. Впрочем, всерьёз расслабиться не получалось. Давно уже. С тех самых пор, как я выбрал свой путь. И вроде бы всё есть: семья, любимая женщина, дети, друзья-товарищи и достаток, а покоя нет и не будет, пока висит над нами страшная угроза.

Мы подошли к храму Святовида. Витязи дежурной сотни, которые были извещены о моём возможном появлении и с лёгкой завистью смотрели на однотипную форму моих дружинников – чёрные суконные кители с матерчатыми погончиками и заправленные в ботинки с высоким берцем свободные брюки – пропустили нас внутрь. Ранко, Немой и дружинники направились в храм, а я обошёл святилище и вышел на скалу, где в тёплое время года обычно находился Векомир. Это мне известно, поскольку в своё время я жил на территории храма и старого волхва знаю давненько.

Я не ошибся. Векомир, худой, совершенно седой длиннобородый старец в перетянутой ремнём белой рубахе, действительно был там и наблюдал за морем. Он сидел в своём удобном глубоком кресле, справа и слева от которого стояли ещё два, потихоньку пил какой-то пахучий травяной настой, время от времени покашливал в платок и о чём-то размышлял.

«Сдаёт старик», – машинально отметил я его худобу и кашель и подошёл к старцу, остановился рядом и слегка поклонился:

– Здрав будь, Векомир.

Волхв посмотрел на меня и кивнул:

– И тебе не хворать, Вадим. Присаживайся, поговорим.

Я сел в обитое тёмным английским сукном мягкое кресло в ожидании, что жрец сразу перейдёт к делу, ради которого вызвал меня, однако он не спешил. Векомир сделал очередной глоток настоя и спросил:

– Давно из похода вернулся?

– Седмицу назад.

– И как сходил?

– Неплохо. Прогулялся до самой Бретани, несколько деревень пожёг и пару замков разорил, а потом между Англией и Ирландией прошёлся и несколько кораблей взял. Добыча знатная, хотя и не такая богатая, как раньше.

– И какой это у тебя по счёту поход в Ла-Манш?

– Четвёртый.

– Ну а так, вообще, что у тебя происходит?

«Зачем ему мои дела? – слегка удивился я. – Может, просто время тянет? Да, скорее всего так и есть. Наверное, будет ещё один гость, а пока мы его ожидаем, можно и поговорить. Тем более что от волхва у меня секретов нет, слишком многим я ему обязан».

– Много чего происходит, – начал я. – Жена по весне дочь подарила, назвали Ярославой, и тогда же караван вернулся, который я в Студёное море посылал. Старшим там Корней Жарко был, и всё у него сложилось по уму, в Северную Двину вошёл и в Иван-погосте с новгородцами расторговался. Он поморам железо, гвозди, соль, парусину и ткани предлагал, а они ему – меха, китовую ворвань и моржовую кость. Два когга и кнорр с драккаром под самую палубу товарами забил.

– А сбывал всё это богатство кому?

«Ведь знает хитромудрый старик, с кем я дела веду, а всё равно спрашивает. Ладно, отвечу».