Северная война

Впереди армии Генриха, рядом с которым всегда находились опытные военачальники короля и воеводы его покойного батюшки Генриха Гордого, прочёсывая леса, шли сформированные из саксов, лужичан и древан отряды егерей. За ними двигалась лёгкая Вестфальская кавалерия и элитные рыцарские отряды под командой недобитков: Хартвига фон Штаде, Адольфа Шауэнбургского и Оттона Амменслебенского. Далее следовали войска самого Генриха Льва, которые подобно королевским воинам были разбиты на батальоны по пятьсот человек. За ними пылил огромный обоз с продовольствием и осадными орудиями, который охранялся дисциплинированным и отлично подготовленным городским ополчением из Гамбурга и Бремена. А замыкали всю эту орду разношёрстные отряды, в которых кого только не было: ополченцы и городские стражники из Миндена, Линдена, Вильдесхаузена, Оснабрюка и Мюнстера, наёмники из Фландрии и Фрисландии, в основном из Гронингена, Нордена, Утрехта, Брюгге, Гента, Лилля и Арраса, английские рыцари-добровольцы, коих возглавил некогда ограбленный мной второй граф Херефорд сэр Роджер Фиц-Миль, около двухсот тамплиеров и сильная группа цистерцианских монахов, отряды многих германских священнослужителей и сами святые отцы, среди которых особо выделялись хитрый бременский архиепископ Адальберт и аббат Вибальд Корвейский. Это всё основные силы. А помимо них было очень много бывших разбойников, кстати, тоже неплохих лесовиков, искателей приключений, которые имели желание обогатиться за чужой счёт, и путешествующих вместе с солдатами армейских шлюх и маркитантов.

Вся эта толпа народа двигалась на север, к развалинам Любека, откуда она собиралась повернуть на восток и таким образом составить левый фланг огромного Крестового похода. Сияли на солнце превосходные стальные доспехи, и развевались на ветру штандарты рыцарей, баронов, графов, пфальцграфов и герцога Льва. Конский состав вражеской кавалерии, особенно рыцарской, был великолепен. Тяжёлая конница на мощных жеребцах одним своим видом, даже без брони, которая находилась в походных вьюках, могла внушить страх, а вооружённая метательными копьями и саблями лёгкая конница в доспехах из дублёной кожи двигалась стремительно, и казалось, что она находится повсюду. Маршировали плотные ряды пехотинцев, в руках которых покачивались длинные пики, а за спинами этих бойцов были приторочены продолговатые пехотные щиты. Большое количество стрелков, часть из которых имела на вооружении длинные английские луки и арбалеты, были равномерно распределены по всему войску и постоянно готовы к бою.

Несмотря на существенные потери и безлюдные земли, по которым крестоносцам предстояло пройти, двигались они бодро. Судя по всему, вражеские военачальники учли свои прошлые ошибки, и застать врагов врасплох на выходе из Гамбурга было нереально. Это понимали все венедские командиры, и нам оставалось только наблюдать за католиками, считать их по головам, выхватывать отдельных пленников и ждать удобного момента.

Мы ждали день, другой, третий, но у нас ничего не выходило. Затем нам пришлось покинуть правый берег реки Траве и перебраться на левый. Имелась надежда, что нам удастся подловить католиков на переправе, но не тут-то было. Вражеские егеря с собаками, боевое применение которых я видел впервые, форсировали реку выше по течению, закрепились там, дождались лёгкую кавалерию и стрелков, а затем попробовали обойти нас. В итоге мы их заметили и, чтобы не оказаться между молотом и наковальней, вновь откатились назад, почти до самого Любека. После чего я решил обсудить наши дальнейшие действия со своими компаньонами, командирами других партизанских соединений, и вызвал их на совет. Идар Векомирович находился вблизи развалин Зегеберга, а Громобой и Вартислав стояли на восточном берегу озера Гросер-Пленер-Зе. Соратники на мой зов откликнулись, и наши отряды стали стягиваться в единый кулак. А пока я их ждал, появился гонец с Руяна.

В Любекскую бухту вошла небольшая лодья. Она скользнула в реку Траве, и в полдень рядом с моим лесным лагерем, словно зная, где он находится, высадился знакомый мне по тренировкам в храме молодой витязь из дружины Святовида, которого звали Горан Деркач. Витязя, невысокого блондинистого воина в кожаной броне, про коего мне было известно, что он частенько выполняет обязанности гонца, проводили ко мне. Мы поприветствовали друг друга, сели под раскидистым дубком, и я его спросил:

– От кого прибыл, Горан, от Векомира?

– Нет. В этот раз меня послал Прибыслав.

– Вот как? – удивился я. – Витязи теперь подчиняются великому князю?

– Только на время войны, – улыбнулся Деркач. – Ведь общее дело делаем. Бывалые воины обучают ополченцев и сами к боям готовятся, а кто помоложе, вроде меня, на посылках.

– Ты именно меня искал?

– Нет. Приказ иной: найти тех, кто бродит по Верхней Саксонии, и предупредить вас об угрозе. Твой отряд больше всех, и ты ближе остальных, вот к тебе первому и подошёл.

– А как меня обнаружил? Ведовские таланты применил?