Северная война

Произнеся это, Конрад почувствовал, что теряет силы, и стал заваливаться на бок. Глаза Бернара Клервоского померкли и утратили блеск огня. Проповедник, которого покинул дух Господа, снова стал человеком и удержал короля от падения. Это была странная картина. Измождённый темноволосый аскет в белом балахоне и чёрном фартуке. Перед ним коленопреклонённый воин в украшенном золотыми гербами и подбитом новгородскими соболями плаще, а вокруг – сотни людей, которые были ошарашены и готовы прямо сейчас вскочить на коней и отправиться на войну с венедами, о коих многие из них до сегодняшнего часа ничего не слышали. Впрочем, вскоре имперские дворяне и купцы начали вставать с колен. Конрада Третьего, который попробовал подняться, вновь подхватили родственники, а Бернар Клервоский отступил назад.

Спустя несколько минут в молитвенном зале вновь воцарился свет солнца. Король обернулся к своим подданным, отдышался, собрался с духом и, как можно громче, произнёс:

– Все вы слышали речь Господа нашего и мою клятву! Я подтверждаю свои слова и приказываю в начале второго весеннего месяца всем рыцарям и дворянам империи собраться в городе Хильдесхейм! Мы объявляем проклятым язычникам Священную войну и двинемся на них Крестовым походом! Таково моё решение, коему каждый человек, кто находится здесь, живой свидетель!

– А-а-а-а!!! – прокатился по собору рёв сотен здоровых глоток.

– В поход!!!

– Хвала Господу!!!

– Слава королю!!!

– Да здравствует Святой Бернар!!!

– Крещение или смерть!!!

– Убьём врагов нашего Господа!!!

Конрад, выслушав крики имперских аристократов, молча направился к выходу. Родственники и свитские последовали за ним, и вскоре он возвращался обратно в свою городскую резиденцию. Народ уже знал о том, что произошло в соборе, и ликовал, а король встряхивал головой, словно от удара палицы, и никак не мог прийти в себя. Он вспоминал горящие нечеловеческим огнём глаза проповедника, который неожиданно стал разговаривать на немецком, хотя ещё вчера не мог правильно связать два коротких предложения. А ещё Конрад пытался разобраться в том, действительно ли с ним разговаривал сам Иисус или это был ловкий трюк проповедника. Но от мысли, что его обманули, он отмахивался, слишком реальным было всё происходящее – и душевный трепет, и взгляд Бернара, и рвущиеся из его души слова клятвы, которую Конрад собирался исполнить, хотя ещё пару часов назад Крестовый поход его не интересовал.

Прерывая размышления короля, рядом пристроился Фридрих Одноглазый. Конрад посмотрел на него и тяжко вздохнул:

– Вот так, братец, против воли Господа, оказывается, не попрёшь.

– Да, – согласился герцог и спросил: – Что будем делать?

– Завтра соберём военный совет и начнём переброску войск от южных границ к северным. Склады с продовольствием и оружием должны быть организованы в Хильдесхейме. Одно временно с этим объявим о сборе ополчения и начнём вербовать наёмников, а также пошлём своих людей к франкам, с которыми необходимо обговорить совместные действия. Воевать придётся всерьёз, поэтому в Крестовый поход отправимся вдвоём.

– А кто останется вместо тебя?

Король обернулся, поймал взгляд сына и кивнул ему:

– В ближайшие дни будет оглашён мой указ, согласно которому ты станешь моим соправителем.

– Слушаюсь, отец. – Генрих нахмурился. – Но, честно говоря, мне бы тоже хотелось пойти с тобой в поход.

– Ещё успеешь. – Конрад вновь посмотрел вперёд, ударил по бокам своего крупного фламандского жеребца и помчался в сторону резиденции.

С того момента, как он покинул собор, король считал, что он уже на войне, и не собирался тратить драгоценное время на пустые беседы.

Глава 5 Зеландия. Зима 6655 от С. М. З. Х.

Сегодняшнее утро началось с того, что во главе воинов моей дружины я бежал по хорошо утоптанной дороге. Под тяжёлыми армейскими ботинками поскрипывал снег, а в распаренное лицо бил холодный морской ветер. За плечами висел рюкзак с грузом в двадцать пять килограмм, а позади пыхтели дружинники. Утренний забег подходил к концу, и люди торопились поскорее попасть в тепло. Шаг и бег, постоянная смена темпа. Сегодня бежали десять километров, а по зиме это расстояние более чем приличное. Поначалу воинам было тяжело привыкнуть, что чуть свет их выгоняли на физзарядку. Однако со временем это вошло в привычку, отлынивать от пробежки в дружине Рарога стало считаться слабостью, и ветераны сами взбадривали новичков. Что же касается меня, то подобная разминка даже в радость. Бежишь и ни о чём не думаешь. В голове нет ни одной посторонней мысли, и на душе спокойно, а когда останавливаешься, тут-то заботы и наваливаются, да так, что не продохнёшь.