Северная война

Итак, что Венедский конфедеративный союз (моё личное самоназвание Венедии) имеет на данный момент и что он готов противопоставить врагам?

У нашего пока ещё не устоявшегося государства с давними традициями народовластия, но без серьёзного госаппарата есть сильный боевой и неплохой торговый флот. Сколько точно кораблей в наличии, никто толком не знает, ибо учёт ведётся поверхностный. Однако около трёхсот судов разных классов в распоряжении венедов есть, а значит, внутренние морские и речные коммуникации под нашим полным контролем, и мы сможем достаточно легко и относительно быстро перебрасывать свои воинские контингенты туда, куда необходимо. Это существенное преимущество перед врагами, и отбрасывать его в сторону нельзя.

Кроме того, на границах с католиками и в глубине наших материковых территорий построены мощные крепости, и это ещё один неприятный сюрприз для крестоносцев. Только у бодричей за последние четыре года появилось семь новых замков, а приморский Дубин, где ставятся большие каменные башни с батареями катапульт и стреломётов, укрепляется дополнительно. Так что все земли князя Никлота, который после войны с датчанами очень разбогател, превращаются в один огромный укрепрайон. Да и остальные венедские князья от своего соседа не отстают. Три дополнительных крепости появилось у лютичей и три у поморян. Плюс ещё одна каменная твердыня строится в землях материковых ранов, как раз напротив Руяна, в том самом месте, где зимой иногда замерзает море и на остров можно перейти по льду.

Ещё одно преимущество – это наши огромные финансовые запасы. Западные славяне, как я уже отмечал, живут гораздо богаче, чем их восточные родственники с берегов Днепра. А после удачных походов в Швецию, Данию и Ла-Манш, разгрома трёх католических армий и захвата целого ряда германских городов, среди которых наиболее богатыми были Ольденбург и Любек, серебра и золота в Венедии появилось столько, что оно стало дешеветь, и этим сразу же постарались воспользоваться новгородцы. Республиканские купцы поставляли нам товары по завышенным ценам и отправляли на родину десятки пудов драгоценного металла, который в не имеющей своих золотых и серебряных рудников Киевской Руси совершенно естественно стоил намного дороже, чем на Западе. Взять, как пример, большую морскую лодью. В Венедии она стоит около ста гривен, в Новгороде – шестьдесят, а в Киеве – сорок. Разница видна сразу, и такие примеры можно привести по очень многим товарам.

Впрочем, речь не о разнице в ценах. Драгметаллы потоком утекали из Венедии всегда, начиная с Рюрика, да и сейчас в Киевское княжество через Новгород уходят. Просто у нас на Монетном дворе в Ругарде в дополнение к медному трезубцу стали печатать серебряную монету весом в пять грамм с изображением Святовидова коня и золотую, опять же пятиграммовую, но с боевым кораблём на одной стороне и мечом с другой. При этом Монетный двор принимает любое серебро и золото, оценивает их по чистоте и разменивает на венедские деньги. А в прошлом году нашим номинальным главой, великим князем Прибыславом, с подачи волхвов-советников был издан указ о фиксировании цен на продовольствие, железо, медь, соль и ещё некоторые товары, которые можно назвать стратегическими.

Всё это сильно ударило по купцам-спекулянтам (или честным предпринимателям, кому как нравится), но не настолько, чтобы они отказались от своего ремесла и торговли в венедских землях. А после этого, по слову Векомира, в общую казну нарождающегося государства перешла часть золотого запаса из храмовой сокровищницы в Коренице, и на эти деньги было закуплено много продовольствия и вооружение на несколько тысяч человек. И хотя это только начало и до идеала далеко, задел на будущее появился. В единстве – сила, и отныне у венедов есть нечто общее, что принадлежит всем четырём племенам. Это деньги, казна и запасы. Теперь бы ещё армию и флот общими сделать и создать государственный аппарат. Но пока это невозможно, князья с боярами и варяжскими вождями не допустят. Да и народ к подобным шагам ещё не готов.

Далее я перешёл к воинским формированиям, которые в грядущей войне выступят на стороне Венедии.

Во-первых, есть боевые ватаги вольных морских вожаков, примерно восемь-девять тысяч воинов, из которых только половина – этнические венеды, а все остальные бойцы пришлые: новгородцы, киевляне, пруссы, литовцы, шведы, норвеги, суомы и карелы. Народ в этих отрядах хваткий, злой и умелый, потому что слабаки и гнилые людишки в таком обществе не приживаются. Это сила, но её надо правильно использовать. Держать в одном кулаке, как бронированную пехоту, либо выпускать в море для налётов на вражеские берега. А поскольку с морскими походами пока придётся завязать, моряки станут тяжёлой пехотой, которая в решающем сражении, если таковое произойдёт, примет на себя основной удар противника.