Северная война и шведское нашествие на Россию

12-13 февраля началось внезапное, принявшее обширнейшие размеры, наводнение. Мы знаем из шведских источников, в какое трудное положение попали шведы, которых наводнение застало на берегах Коломака и которые оттуда взяли направление на Опошню. Наши документы уточняют: "О неприятеле доносил я вашей милости, — пишет Меншиков царю из Богодухова 22 февраля, — каким оной (неприятель. — Е. Т.) образом и с каким убытком бегучи до Опошни чрез 2 реки плыл". Но и действия русских были сильно затруднены: "Нам с сей стороны силными партеями неприятелю ничего чинить невозможно понеже воды кругом нас обошли". Меншиков стал в Богодухове, а генерала Ренне он отправил с четырьмя полками в Котельву, откуда шведы ушли, разорив крепость, но не успев выжечь дворы. Так все залито водой, а что не запито, так разорено, что и "нам движения никакова и знатного поиску над неприятелем чинить невозможно". Но очень большая разница была между положением шведов и положением русских. У Меншикова была возможность, хотя все "весьма голодно", "разложитца с конными и пехотным полками около сих мест (Богодухова. — Е. Т.) и около Харкова для лутчаго доволства в провианте". И князь надеется, что, поустроившись, все-таки можно будет "под неприятеля… легкие посылать партии хотя вплавь".[404]

Такие документальные свидетельства лучше всего иллюстрируют, до какой степени русское отступление не переставало быть активным, несмотря ни на какие трудности.

"Этот поход был очень тягостен для пехоты, которая была постоянно в воде, а равнина, по которой проходили, походила в некоторых местах на озеро… Особенно артиллерия встретилась с бесконечными трудностями на этой дороге, вследствие чего его величество приказал сжечь большое количество бесполезных телег, то есть тех, которыми войска пользуются для перевозки припасов",[405] — со скорбной иронией пишет Адлерфельд, подготовляя читателя к неприятному сообщению о битве под Рашевкой.

14-15 февраля 1709 г., согласно приказу Шереметева, генерал Бем со своими четырьмя драгунскими полками и двумя батальонами преображенцев внезапно ударил на шведов, стоявших в местечке Рашевке, и перебил почти весь шведский конный полк, отбив до 2 тыс. лошадей, причем командир Альбедиль был взят в плен.

Русские потери были, однако, довольно велики и в глазах Петра не оправдывались результатами. Зачем тратить людей, да еще таких, как преображенцы, когда основная цель уже намечена, и неприятель оттесняется постепенно к югу, к Ворскле, где его ждет со временем генеральный бой?

В прямую противоположность Карлу XII, который решительно ничего не щадил для эффекта, для возможности порисоваться личной храбростью и лишний раз заявить о молодецком налете, о бегстве врага и т. д., даже если никакого полезного стратегического результата этот успех дать не мог, Петр терпеть не мог подобных проявлений лихости без определенной цели.

Обстоятельное донесение об удачном деле у местечка Рашевки Шереметев отправил Петру только 28 февраля, т. е. через 13 дней после события, происшедшего 15-го числа. В Рашевке стоял драгунский полк под начальством командира Альбедиля. Русская победа была полная. Драгунский полк был почти полностью истреблен, а командир взят в плен. Но вследствие разлива рек Шереметев решил отойти за Сулу.[406]

Но атаковать город Гадяч Шереметев не нашел возможным ни до, ни после дела под Рашевкой. Перейдя 17 февраля через реку Сулу и войдя в Лохвицу, Шереметев оказался лицом к лицу с очень сильным соединением генерал-майора Крейца. Притом лошади у Шереметева были очень уж заморены ("сфатигованы") тяжкими переходами. Население Лохвицы радовалось приходу русских: "Как с войском сюда я пришол, то малороссийский народ пребывающий около сих мест стал быть зело благонадежен, и не токмо казаки, но и мужики к поиску над неприятелем збиратца начали".[407]

18

Подобно тому как в украинском народе с первых же шагов осенью 1708 г. провалилась измена Мазепы, так точно тоже с первых шагов и совершенно безнадежно провалилась весной 1709 г. измена запорожского кошевого Константина Гордиенко и пошедшей за ним части запорожцев. И этот провал на юге Украины запорожских изменников является особенно показательным с точки зрения характеристики настроений украинской народной массы.