Северная война и шведское нашествие на Россию

Взрыв предполагали произвести во время приступа, потому что "желателный пролития крови король Карл того же числа (23 апреля. — Е. Т.) приуготовя 3000 человек к приступу, повелел подкопа рукав зажечь" и тотчас после взрыва "вбежать в крепость". Король не знал, что порох русскими вынут. Никакого взрыва не последовало, и штурм даже не был и начат. Но на следующий день король все-таки велел повести приступ в другом месте, где вал показался ему «безоборонным». Однако и здесь шведы были отбиты, потеряв 400 человек. Это было 24 апреля. А на другой день, 25-го, русские попробовали очень удачно "сделанной машиной с крюком" вести борьбу против шведских саперов: "вынуто из сапов 11 человек без потеряния от войск царского величества ни одного человека, да в сапах вала найдено тем же инструментом побитых до 24-х, а протчие убежали". Это событие, читаем в нашем документе, произвело на шведов сильное впечатление: "Таким образом неприятель сапами доставать крепости отменил и только единым метанием бомб приводил в несостояние, а артиллерию при оной атаке имел малою".

Но, заметим тут, что записавший это в дневник под 25 апреля оказался слишком большим оптимистом, и почти спустя месяц (22 мая) русским войскам пришлось обнаружить "веденные неприятелем мины под вал" Полтавской крепости. Русские эти мины "перерыли и до исполнения действа не допустили".[488]

24-25 апреля несколько полков из дивизии Спарре, а за ними на следующий день и другие полки этой дивизии, в общем семь полков, пошли к Полтаве из Лютеньки, где они стояли. За ними последовал и выведенный окончательно из Гадяча гарнизон. Эти полки шли с артиллерией и всем своим багажом. 27-28-го к Полтаве подошел и отборный Дарлекарлийский полк, а 28-29-го прибыл к Полтаве из Будищ и сам король с кавалерией и несколькими кавалерийскими и пехотными полками.[489] Шведы 1 мая отрыли первую траншею перед русскими укреплениями. Работа над этой траншеей длилась непрерывно от 2 до 6 мая. Русские постоянно обстреливали работавших.

28 апреля 1709 г. было почти закончено сосредоточение шведской армии у Полтавы, в Малых Будищах, в Жуках. Сначала питали надежду взять Полтаву немедленно штурмом. Но два штурма один за другим были отбиты 29 и 30 апреля. Затем немедленно последовали русская вылазка в ночь на 1 мая и другая — 2 мая, а 3 мая — третья вылазка. Потери были большие и у шведов и у русских, но комендант Келин решил сделать все возможное, чтобы помешать инженерным работам шведов по устройству апрошей вблизи от палисадов полтавских укреплений. Вылазки поменьше первоначальных следовали одна за другой. 14 мая бригадиру Головину удалось, обманув бдительность часовых, напасть на ближайшие к городу апроши и, перебив находившихся там солдат, благополучно ввести в осажденный город подмогу в 900 человек (по позднейшим показаниям — 1200 человек).

Попытки шведов подложить мины оказались неуспешными. Во-первых, шведы не очень умели производить такие сложные инженерные работы, саперная часть у них была довольно примитивна. Во-вторых, русские наловчились находить и обезвреживать эти мины. Новый большой штурм Полтавы 23 мая был отбит с тяжелыми для шведов потерями, причем он был скомбинирован со взрывом второй большой мины. Но мина по обыкновению не взорвалась. А когда 24 мая шведы, уже не полагаясь на мины, повели новый штурм, то он тоже был отбит.

Приступы, бывшие в конце апреля (29 апреля) и в мае (15, 23 и 24 мая), прерывавшиеся время от времени вылазками осажденных, инженерные работы, производившиеся шведами, рывшими подкопы и подкладывавшими мины, а также русскими, стремившимися обезвредить эти мины, — все это не приводило к решающему результату. Ни город не был взят, ни шведское командование не снимало осады.

После канонады 1 июня шведы пошли на штурм, который снова был отбит, хотя штурмующих было около 3 тыс. человек.

У шведов не было уже ни достаточно пороха, ни снарядов, чтобы вести успешную бомбардировку Полтавы. Гилленкрок говорил министру Пиперу, осматривавшему осадные работы: "Выстрелы, которые вы слышите, это выстрелы русских, а не наши". Даже отчаянные кровопролитные штурмы, которые один за другим устраивал Карл и которые неизменно отбивались геройским гарнизоном и не менее геройским населением Полтавы, объясняются сознанием шведов, что бомбардировки, последовательные и эффективные, решительно уже невозможны. Солдаты шведской армии должны были заниматься в своем лагере разнообразными работами. "Припасы добывать было трудно, немного зерна, которое выдавалось, приходилось молоть ручным способом, другие (солдаты. — Е. Т.) принуждены были изготовлять порох, третьи охранять траншеи, все эти трудности замедляли осаду, и постоянное утомление приводило в уныние самых стойких", — свидетельствует Понятовский в уже цитированных нами записках. Лошади без достаточного корма падали десятками, а выпускать их на пастбища было делом рискованным, русские их угоняли.