Северная война

Когда гости подошли к накрытым столам, Егор извинительно развел руки в стороны и чуть смущенно пояснил:

– Вы уж, господа, извините покорно, но разносолов предложить не можем, так как ведем жизнь простую, походную… Нет ни жареных фазанов, ни икры черной, ни винограда с персиками. Зато имеется – без счета – дичи разной: зайцы, рябчики, тетерева, оленина, медвежатина, гуси-лебеди. Особенно много в местных прибрежных лесах бегает косуль и лосей. Попробуйте нашу морошку, черника нынче уродилась очень даже сладкой… Так что, присаживайтесь, угощайтесь, наполняйте ваши чары. Правда, мозельских вин не держим вовсе. Есть только водка хлебная, зубровка да медовуха русская…

– Подожди, Алексашка, подожди! – прервал его царь, неотрывно любуясь видами, открывшимися с холма. – Ага, значит, вон там будут вырыты длинные пруды, за которыми встанет Преображенская дивизия… Понятно! Вот там проложат широкий и длиннющий проспект, правильно? На том холме – заложим трехглавый собор? Кстати, господин генерал-губернатор, эти люди, что прибыли со мной, – важные и знатные архитекторы да инженеры строительные. Знакомься…

Петр стал сыпать иноземными фамилиями – совершенно незнакомыми Егору.

«Странно это! – удивленно высказался внутренний голос. – Ни одного знакомого – по моему двадцать первому веку – имени… Значит, Питербурх будут строить совсем другие зодчие? Хотя что тут странного? Ход Истории, благодаря твоим, братец мой, недюжинным усилиям, уже изменился. Город строится совсем в другом месте, вот и архитекторы – все другие. Как объяснял Аль-Кашар: из-за значимого вмешательства в Прошлое – мир разделился на два параллельных, отличных друг от друга…»

Когда все гости расселись за просторными столами на длинных, грубо сколоченных дубовых скамьях, а чарки и кубки были наполнены до краев, Петр поднялся со своего места и провозгласил здравицу:

– Предлагаю выпить – за здоровье Александра Даниловича Меньшикова, сэра Александэра, генерал-губернатора Ингрии, Карелии и Эстляндии, строителя нового града, славного Питербурха! – достал из-за обшлага пергаментный свиток, торжественно помахал им перед глазами слушателей: – Вот титульная грамота. Согласно этому документу, Александру Даниловичу Меньшикову, моему верному охранителю и сподвижнику, присваивается достоинство – Светлейшего князя Римской империи.[37] Пью за твое здоровье – Светлейший князь Ижорский!

В какой-то момент этой пирушки Егору пришлось отойти к ближайшим кустам – по малой нужде, где он – нос к носу – столкнулся с Волковым, который, очевидно, покинул праздничный стол по той же прозаической причине.

– Ну, Вася, что новенького творится на Москве? – спросил Егор. – Что происходит с нашими общими знакомцами?

– Да ничего нового, Александр Данилович, – подумав с минуту, ответил Волков. – Разве вот Яков Брюс пропал куда-то…

– Как это – пропал?

– Он же занимал целое крыло в Преображенском дворце. Недавно прохожу мимо этого крыла, а там вовсю кипят ремонтные работы: строительные мужики стены рушат, меняют полы. Спросил я Петра Алексеевича: «Куда это переехал наш Яшка?» А государь только скривился и ответил, мол: «Нет больше Брюса. Навсегда забудь о нем!»

– Да, дела! – вздохнул Егор. – А почему я не вижу Антона Девиера, царского верного денщика?

– А его куда-то князь Ромодановский отправил по делам, то ли в Пермь, то ли севернее…

Тревожно пискнуло чувство опасности. Пискнуло и тут же затихло…

Глава девятнадцатая Падение с вершины, сбывшееся пророчество

Наступил июнь 1703 года. Погода стояла достаточно теплая, но было пасмурно, время от времени из хмурых серых облаков и туч начинал капать ленивый и задумчивый дождик. Поэтому праздничные столы были накрыты не в парке – возле звонкого фонтана, как задумывалось ранее, а на крытой террасе, примыкающей к дому, с которой открывался великолепный вид на Неву, где у новенького каменного причала на речных волнах тихонько покачивались старенький бриг «Король» и годовалый трехмачтовый фрегат «Александр» – личный генерал-губернаторский корабль Егора, построенный, к тому же, на его собственные деньги.

Поводов для скромных дружеских посиделок обнаружилось сразу два. Во-первых, необходимо было отметить новоселье: наконец-то была окончательно достроена василеостровская загородная вилла семейства Меньшиковых. А во-вторых, Егоровой жене Саньке, то есть княгине Меньшиковой Александре Ивановне, исполнялось двадцать шесть лет.

На Васильевский остров были приглашены и дисциплинированно прибыли только самые близкие: главный морской инспектор Алешка Бровкин и его трехлетняя дочка Лиза, вице-адмирал Людвиг Лаудруп с женой Гердой и сыном Томасом, младшая сестра Герды Матильда вместе со своим женихом – подполковником охранной Службы Фролом Ивановым, командир первого батальона Екатерининского полка подполковник Ванька Ухов, комендант Петропавловской крепости полковник Илья Солев и комендант крепости Шлиссельбург полковник Прохор Погодин с супругой и пятью детьми.