Северная звезда

– Теперь мы оставляем вас так, как вы есть. И просим прощения, если потревожили ваш покой.

Молчание в ответ.

– Я думаю, нам нужно, пока не стемнело, выйти и поискать другое убежище на ночь, – тихо молвила девушка.

Николай лишь молча кивнул.

* * *

Их путь длился еще четыре дня, похожие один на другой, как две капли воды. Николай шел первым. Маша следовала за ним.

В середине четвертого дня они вышли к каменным распадкам. С версту тянулся довольно легкий подъем, а затем начались крутые голые скалы. Они двинулись сквозь туман, отводя мешающие ветки плечами и стволами ружей.

Охотничья тропа шла по болотам, по буреломам, по камням, мимо ручейков, речек, речушек. Внизу лежала долина, кое-где поросшая лесом, с торчащими тут и там обломками скал разной величины. Изучив ближайшие каменные глыбы, девушка указала вниз по направлению к северо-западу:

– Я вижу дымок!

– Там фактория Стоун-Хилл, – проговорил Устюжанин. – Не самое лучшее местечко. Сюда часто приходят люди со всего среднего течения Юкона – золотоискатели, трапперы, индейцы. Для торговли и просто так. Но, похоже, нам придется остановиться там. Не очень хорошо, конечно. – Он окинул Машу многозначительным взглядом. – Толпа пьяных золотоискателей – не самые лучшие соседи.

– Тут много золотоискателей? – обрадовалась Маша.

Если так, то, может быть, она узнает что-то про Дмитрия?

– Так точно, – бросил он. – Они приходят сюда за мукой, бобами и виски… Пожалуй, по большей части за виски. Золотоискатели обменивают на него золотой песок, так что иногда кажется, будто они добывают желтый металл, чтобы истратить его на проклятое пойло. Хозяин этого поселка – местный кабатчик Риган.

Когда они приблизились, Маша увидела в сгустившихся сумерках свет костров. Она насчитала на поляне шесть огней. Слышались глухие песнопения, удары бубнов; двигались какие-то тени.

– Пришли индейцы, – известил Николай.

– Зачем они явились сюда? – забеспокоилась Мария, некстати вспомнившая слово «скальп», вычитанное ею в книгах Фенимора Купера и Майн Рида.

– За порохом, цветными тряпками и огненной водой, – ответил проводник, пожав плечами. – За чем еще?

Пройдя мимо костров и не обращавших на гостей внимания людей в коже и мехах, молодые люди подошли к большому бревенчатому дому. Сквозь полуотворенную дверь проникал слабый свет трехлинейной керосиновой лампы, висевшей на стене. Изнутри выходили клубы табачного дыма, слышались громкие голоса, взрывы грубого смеха и ругани.

– Что там творится? – поинтересовалась Маша встревоженно.

– Все, что творится в таких местах обычно… Белые люди пьют, поют, играют в карты и ссорятся.

Оставив пони и груз у коновязи на попечение слуги-индейца с ружьем за плечами, Николай решительно ввел Машу внутрь. Коротко поговорив с вынырнувшим из табачной мглы хозяином – немолодым уже, седоватым усачом в пестрой жилетке и отдав ему оговоренную плату, он получил взамен ключ с медной биркой.

Забросив вещи в тесную клетушку, они отправились поесть.

Обеденный зал местного «ресторана» являл собой большую комнату с деревянным грязным полом, усыпанным табачным пеплом и шелухой от арахиса. Стены были увешаны рогами лосей и оленей карибу. Барная стойка тянулась вдоль стены, оставшуюся часть зала заполняли самодельные столы и стулья с лавками.

Было густо накурено, и Маша с непривычки закашлялась.

Николай уселся за один из свободных столов и усадил Марию рядом. Собравшиеся тут разношерстные гости удостоили их мимолетными взглядами, и не более.

Перед ними появилась большая оловянная тарелка, и русская путешественница почувствовала такой голод, какого, казалось, никогда прежде не испытывала. Девушка не пыталась скрыть свой аппетит и с удовольствием уничтожала грудинку, лепешки и картофель (между прочим, как оказалось, не привозной, а выросший тут).

Вдруг у входа послышался шум, и в обеденный зал ввалился субъект громадного роста, с широченными плечами – чуть не на ладонь выше совсем не маленького Николая.

Он устремился к компании изрядно пьяных старателей, рядом с которыми и плюхнулся.

– Сэнди, – пробормотал один из них, – ну как там твоя скотина?

– А что ей сделается, не будь я техасец! – хохотнул он.

– Сэнди, – пьяно пробурчал другой, – плюнь ты на эту тварь, ей и в самом деле ничего не будет. А лучше пригласи-ка сюда вон ту красивую девушку, что за столом с тем хмырем. По-моему, для него она слишком хороша.

Маша нервно вздрогнула, но Николай был спокоен – хотя винчестер остался в номере, а на поясе у техасца висел солидный револьвер.

Сэнди перевел свой взгляд на Устюжанина. Затем он с трудом поднялся на ноги, оперся на стол и протянул руку.

– Ник! – взревел он раненым буйволом. – Старина Ник! Это же Ник Рашенз! Ник! Черт возьми! Неужто ты забыл…

Блондин улыбнулся в ответ.

– Друзья! – проревел гигант. – Это же Ник, тот самый парень из Уналашки! Я вам о нем рассказывал! Эй, хозяин, тащи еще виски и закусить!

Он схватил бутылку, нетвердой рукой налил полстакана и направился к ним.

– Давай, садись к нам, нам есть о чем поговорить… О прежних днях… О походе к Чертовой горе… О том треклятом вожде Рыжем Волке…